Изучая историю Индии, нельзя не обратить внимание на то, что всякий раз, когда наступали смутные времена и люди теряли веру, возрождались великие души, чтобы вернуть грешников в лоно религии. Нам не нужно искать свидетельства об этих событиях, ими наполнена вся священная земля Индии.

Каждый индус знает имена таких святых, как Махапрабху Чайтанайдев, Шанкарачариа, Рамануджа, Кабир Дас, Тулсидас, Нанак, Тукарам, Свами Махатма Тайланг, Свами Бхаскара Нанд, Садак Рам Прасад, Шри Рамакришна Парамахамса, Виджай Кришна Госвами, Свами Вивекананда, Вамапагал, Гише Пагла.
Многие знают, какие жертвы приносили эти великие души и какие преодолевали трудности. Узнавая об их сверхчеловеческих достижениях, можно догадаться, что они были порождениями Бога. Но каким образом они обрели эту божественную силу, как воспитали в себе такие ценные качества и каким путем достигли такого высокого положения, не знает никто. Эти великие люди не оставили почти никаких записей о своей жизни и материалы, собранные их последователями, практически не были опубликованы.

Несмотря на то, что индуизм находится в упадке, последователей этой религии все ещё отличают целеустремленность, мужество, находчивость и стремление сохранить свою религию. Считается, что если индус следует своему пути с должным рвением и преданностью, он обретет спасение. В этом нет сомнений. И не только индусы, но и последователи любой религии, могут добиться спасения, обладая верой, зная свою цель и долг. А цель у всех религий одна, отличие только в ритуалах. Высшей целью любой религии является спасение души.

Членов индуисской общины часто называют идолопоклонниками, однако это происходит по причине непонимания настоящего значения идолопоклонничества. Бог находится вне пределов человеческого разума. Его можно познать только в разных ипостасиях. Последователи индуизма создают идолов в качестве символов каждой ипостаси и поклоняются им. Каждый идол является иллюстрацией силы и правды. Как огонь неразделим с жжением, цветок – с благоуханием, а сахар – со сладостью, так и поклонение идолу неразделимо с поклонением Богу. Для любого знания нам нужен алфавит, учебники, система и труд. Для индусов идолы – это алфавит для знания, священные тексты – учебники, поклонение – система, набожность – труд, а концентрация – прилежание.

Индуизм отличается от других религий тем, что он одинаково познаётся ребенком и стариком, глупцом и ученым. В индуизме каждый человек должен пройти свой путь, соответствующий его личному уровню, образованию, вере и духовному развитию. Считается, что начало пути с нижних ступеней развивает в человека набожность и твердость характера. Карабкаясь вверх, индус очищается от грехов. Человек может постичь Бога с помощью набожности, веры, смирения и упорства. Герой этой книги Свами Махатма Трайланга придерживался именно этих принципов. В недрах его сердца, вскормленного набожностью и смирением, расцвел прекрасный лотос. Точно так обязательно прорастет семя любви, посеянное Богом в сердце каждого человека, стоит только правильно его взращивать.

Имя Свами Махатмы Трайланга широко известно. Многие наслышаны о его удивительных деяниях, и в этой книге подробно описано, с каким бескорыстием, прилежанием и терпением он стремился к цели и как избежал старости и смерти.

В начале семнадцатом века в городе Холиа, что в провинции Вижна, жил знаменитый и богатый вельможа по имени Нарсингх Дхар. Он принадлежал к сословию браминов[1] и был одарен добротой, сочуствием и состраданием. Он был набожным, сильным и целеустремленным человеком. У Нарсирнгха Дхара были две жены. Первая жена родила ему сына в 1607 году от Рождества Христова или в 1014 году по Бенгальскому календарю, в месяце Пош (между декабрем и январем), под созвездием Рохини, на одиннадцатый лунный день. Никто не знал, что со временем этот младенец станет путеводной звездой всей Индии. Никто и не подозревал, что этот ребенок рожден с Божьей искрой и должен обогатить мир религии светом знания и послужить высшей цели. Этим младенцем был наш Свами Трайланга.

Нарсингх Дхар был так счастлив, увидев лицо своего новорожденного сына, что бросился раздавать деньги беднякам. После проведения множества традиционных обрядов, он назвал сына Трайлангом Дхаром. Трайланга рос смышленным и тихим ребенком и обладал прекрасной памятью. Что-то услышав, он запоминал это навсегда. С возрастом он стал с сочувствием относиться к чужому несчастью. Он часто медитировал, удаляясь от людей.

Через некоторое время вторая жена Нарсингха Дхара то же родила ему сына, которого назвали Шри Дхаром.

С юношеского возраста Трайланга становился всё более молчаливым и задумчивым. Отца начало беспокоить состояние сына, и он предложил ему жениться. Но Трайланга не соглашался на женитьбу. Однажды, после долгих уговоров отца, он сказал ему: «Если эта мимолетная и быстротечная жизнь столь нестабильна, какой смысл отдаваться иллюзиям? Нужно искать вечное и бессмертное, и я буду искать Его». Не в силах разубедить сына, Нарсингх Дхар пришел в отчаяние. Видайвати, его первая жена и мать Трайланга, была очень мудрой и набожной женщиной. Вся родня была очарована её простотой, добротой и обходительностью. У них не было недостатка в прислуге, но она сама выполняла все домашние работы. Она никогда не повышала на слуг голос и любила их как своих детей, а они относились к ней как к матери. Видайвати совершала религиозные обряды, не отрываясь от домашних дел. Её первой обязанностью былo служение мужу. В её сердце жила луна и казалось, что от её тела исходит лунный свет. Перед поклонением Шиве Видайвати не пила даже воду. Когда она складывала руки в молитве и повторяла гимны, её охватывал такой религиозный подъем, что её глаза наполнялись слезами, а лицо становилось ещё прекраснее. Когда она, воплощение простоты и набожности, предавалась молитве, от неё исходило божественное сияние, освещающее весь дом. Когда она находилась в состоянии медитации, к ней не решался приблизиться никто кроме Трайланга. Она была богиней в своей красоте, чистоте, добродетели и преданности мужу. С самого начала Видайвати обратила внимание на особенности характера сына. Наблюдая за его поведением, она начала догадываться, что Трайланг встанет на путь религии. Она знала, что он не хотел верить в иллюзию о недолговечности мира, и совсем не расстроилась и не выразила ни малейшего удивления или недовольства, когда Трайланга отказался жениться. Однажды, пытаясь утешить отца Трайланга, она сказала ему: «Почему ты так разочарован и расстроен тем, что Трайланга не хочет жениться? В чем настоящая цель брака? Если цель брака в том, чтобы сохранить род, то мы ее достигнем, женив Шри. Если Трайланга не желает жениться, разве он обретет счастье в навязанном ему браке? Никогда. Напротив, его состояние станет еще более плачевным. А если он преуспеет на пути, о котором мечтает, он станет гордостью не только нашего рода, но и всей Индии. Разве это менее почетно для родителей? Мы не должны чинить ему препятствия, а обязаны помочь ему преуспеть в его начинаниях». Мудрая женщина сумела убедить мужа в том, что он не должен оплакивать судьбу Трайланга, и Нарсингх Дхар даже начал гордиться тем, что является отцом такого добродетельного сына. Спустя некоторое время Нарсингх, по просьбе второй жены, организовал женитьбу Шри Дхара, что крайне обрадовало Вадайвати и Трайланга.

С возрастом Трайланга Дхар начал все сильнее уходить в религию. Он чувствовал высшее присутствие в своем сердце. Ему не хотелось есть, пить, спать и учиться. Когда мать заметила его мучения, она начала обучать Трайланга сама. Трайлангу казалось, что он на небесах. Учение его матери было для него сладким нектаром. Внимания ей, он испытывал невыразимое счастье. Ему казалось, что его сердце залил божественный свет, рассеяв облако тревоги. И чем дальше он продвигался по пути материнского учения, тем легче становилось у него на сердце. В то же время его духовное состояние становилось более возвышенным. Постепенно сердце Трайланга начало наполняться любовью и преданостью Богу.

Но эти счастливые дни омрачила тень горя, когда заболел отец Нарсингх. Его лечили всеми возможными средствами, но ему становилось все хуже и хуже. Какие бы усилия ни прилагали его близкие, все было бесполезно. После обеда, на пятый день болезни, Нарсингх, оплакиваемый женами и сыновьями, перешел в мир иной. Ему было 40 лет. Стар и млад, мужчины и женщины, были преисполнены горем. Верная Вадайвати сама как будто умерла, простившись с мужем. После этого дня все её помысли были лишь только о Боге.

После смерти отца Трайланга вместе с матерью погрузился в размышления о Боге. Двенадцать лет спустя божественная Видайвати тоже покинула этот мир. После смерти матери Трайлангу казалось, что он летит в пустоте и Земля вертится перед его глазами. Мир казался ему ядовитым. Его душа начала витать в небесах. Место кремации его матери представлялось ему прекрасной святыней. С того дня Трайланга , богатый наследник Нарсингха, поселился на земле крематория. Он посыпал голову пеплом и отказался общаться с внешним миром. Шри, его сводный брат, тяжело переживая поведение брата, тщетно просил того вернуться домой. Не добившись успеха, Шри собрал всю семью, соседей и пошел с ними к Трайлангу с просьбой вернуться домой и стать преемником их отца. Но разве может человек довольствоваться богатством, если его сердце жаждет познать лотос Божьей любви, если для него нет высшего блаженства, чем медитация и поклонение Всевышнему? Разве может он стремиться к вещественным ценностям? Мирские утехи не могли его отвлечь. Он простился с родными и соседями, попросив их за него не беспокоиться, а младшему брату сказал следующее: «Брат, почему ты так обеспокоен? Иди домой и наслаждайся наследством. Мне не нужны деньги и имущество. Я не вернусь домой, я не хочу жить в этом порочном мире. Этот иллюзорный мир представляется мне преисполненным муками. Мое эфемерное тело не станет обитать в этом тленом мире, я буду искать убежище у Его ног. Он вечный и нетленный, счастье, не знающее начала и конца. Познав Его, человек не может желать ничего иного. Рядом с Ним нет места тревоге. Не уговаривай меня вернуться домой».

Как Шри ни старался, ему не удалось переубедить Трайланга и, опечаленный, он вернулся домой. На месте, которое выбрал Трайланга, для него построили хижину и слуги носили ему еду. С тех пор Трайланга начал заниматься йогой, следуя учению матери. Прожив так двадцать лет, Трайланга захотел познакомиться с каким-нибудь великим человеком. В то время, в деревне Вастур западной провинции Патиала, жил знаменитый йог по имени Свами Бхагират. В 1086 году Свами Бхагират пожелал посетить хижину Трайланга. Йоги нашли общество друг друга очень приятным и провели вместе несколько дней, а после вместе отправились в Пушкар Тирс и поселились там. В 1092 году Трайланга Дхар прошел посвящение и получил имя Свами Ганапати. В 1102 году, когда Свами Бхагират ушел в мир иной, Трайланга Дхар отправился в паломничество.

Посетив множество мест, Свами Ганапати прибыл в Сету Бандха Рамешварама. На пятый день второй половины месяца Картик в Рамешвараме проводилась ярмарка, на которую съезжалось множество мудрецов и святых из разных мест. Трайланга Дхар, приехав на ярмарку, встретил там много своих земляков, которые очень обрадовались встрече и пытались уговорить его вернуться домой. Но им это не удалось, и они вернулись к своим занятиям. На второй день ярмарки у одного брамина началась лихорадка. Он упал на землю и через некоторое время умер. Земляки покойного были вне себя от горя, и звуки их рыданий долго оглашали ярмарку. Некоторое время спустя они принялись готовить тело к кремации. В тот момент мимо проходил Свами Ганапати и со словами «почему вы хотите кремировать этого человека?» взял воду и побрызгал на лицо мертвеца. Тот постепенно начал приходить в сознание, а мудрец попросил его земляков дать ожившему брамину молока и удалился. Все свидетели этого чуда радовались и восклицали: «Какое счастье! Какое счастье!»

В 1106 году Свами Ганапати покинул те края и направился в Судама Пури, Прайаг и Двараку. Там жил бедный брамин, который своими глазами видел чудо, сотворенное Свами в Сету Бандха Рамешвараме. Свами пришел к нему, и тот начал преданно ему служить. Через несколько дней, удовлетворенный его преданностью, верой и услужливостью, Свами Ганапати спросил, что он хочет, и брамин объяснил, что мечтает о богатстве и о сыне. Свами благословил его и обещал исполнить все желания. Спустя год брамин разбогател, и у него родился сын. Когда прошел слух об этом чуде, к Свами Ганапати начали стекаться люди и просить его исполнить их желания. Чем больше было просителей, тем труднее было Свами предаваться божественным занятиям, и он решил покинуть это место.

В 1108 году Свами Ганапати (Трайланга Дхар) покинул Дваракадхам и направился в Непал. Там он нашел уединенное место и начал занятия йогой. Вскоре он обрел известность благодаря своим удивительным способностям и сверхъестественным деяниям. Однажды король Непала вместе со своим войском отправился на охоту. Его главнокомандующий, увидев льва, выстрелил в него, но промахнулся. Испуганный лев с ревом бросился бежать.

Оставив своих преследователей далеко позади, достигнув места, где медитировал Свами Трайланга Дхар, лев улегся у его ног. Громкий львиный рев помешал медитации Свами. Открыв глаза, он понял, что происходит, и успокоил льва, погладив его по шерсти. Вскоре перед Свами появились преследовавшие льва солдаты. Их так поразила открывшаяся картина, что они замерли перед Свами, как безжизненные изваяния. Увидев состояние солдат, добрый Свами подозвал их к себе. Дрожа от страха, они осторожно приблизились к нему и поклонились. Свами с улыбкой спросил их, чем они так поражены и напуганы. «Если вы откажетесь от насилия, ни один хищник не причинит вам вреда. И лев, мирно лежащий у моих ног, тому доказательство. До сих пор вы пытались отнять у него жизнь. Теперь лев может легко отнять ваши жизни. В вас живет один страх. Никто не имеет права отнимать жизнь. Все создания равны в этом мире и не должны убивать друг друга. Не бойтесь. Вы можете смело идти к своим людям. Постарайтесь с этого дня отказаться от насилия». Успокоенные словами Свами, солдаты пришли в себя. Прежде они ни разу не видели и не слышали ничего подобного. Они онемели. Сметая пыль с ног Свами, они послушались его приказа и немедленно удалились. Некоторое время спустя убежал и лев.

Повинуясь приказу Свами, охваченные страхом, солдаты вернулись домой и доложили обо всем королю и придворным, которые были поражены этим рассказом. Король Непала был очень религиозен. Услышав об удивительных способностях Свами, он пожелал его видеть и направился к нему в сопровождении свиты и войска. Он преподнес Свами драгоценные дары и распростерся у его ног. Свами открыл глаза, улыбнулся королю и солдатам, но даже не притронулся к королевским дарам. Какую ценность имеют эти тленные мирские дары для человека, познавшего Божьи шедрости? Свами прочел королю проповедь и отправил его с миром. Когда в королевстве стали распространяться слухи о подобных деяниях Свами, к нему потекли толпы людей, что начало препятствовать его божественным занятиям, и в 1114 году ему пришлось покинуть Непал и направиться в Тибет. Пробыв некоторое время в Тибете, в 1117 году он отправился в Мансаровер и долгое время практиковал там йогу.

Однажды в Мансаровере вдова, громко рыдая, шла в крематорий, неся на руках семилетнего мёртвого сына. Он умер ночью от укуса змеи. У неё никого не было кроме сына. Она овдовела, когда ребенок был совсем маленьким, и возлагала на него все свои надежды. Многие жители деревни, сочувствуя ее горю, следовали за ней. Когда они готовились к последним обрядам, перед ним внезапно возник Свами Трайланга Дхар. Взглянув на мудреца, женщина вдруг почувствовала надежду. Она на мгновение забыла о своем горе и впилась взглядом в Свами, как будто какая-то сила в ее сердце подсказала ей, что этот святой вернет ее сына к жизни. Она ощутила неизъяснимое блаженство и из ее глаз хлынули слезы любви. На какой-то миг она забыла о смерти сына. Несколько мгновений спустя придя в себя, она взяла мертвого ребенка, положила его к ногам Свами и, рыдая, принялась умолять его оживить ее сына. Видя ее состояние, добрый Свами, утешая ее, прикоснулся к телу ребенка, и тот тут же пришел в сознание. Женщина в приливе счастья пала к ногам Свами, омывая их слезами. Свидетели это чуда были поражены. Свами прочел им проповедь, попросил вдову увести сына домой и исчез. После этого случае в Мансаровере его больше не видели.

В 1133 году Свами поселился в хижине Риши Маркандеа в устье реки Нармада. Он проводил время, наслаждаясь обществом святых, а они, в свою очередь, тоже были рады ему. Одного из отшельников звали Какибаба, и он каждый день занимался йогой на берегу реки. Однажды он увидел, как вода в реке превратилась в молоко, а Свами Ганапати черпает ее руками и пьёт. Какибаба был поражен этим зрелищем. Он дотронулся до молока, мечтая его попробовать, но оно тут же превратилось в воду. Какибаба долго не мог прийти в себя и, вернувшись в приют отшельников, рассказал об этом случае остальным. Его товарищи были поражены этим удивительным рассказом и с тех пор начали относиться к Свами с еще большим уважением.

Некоторое время спустя, в 1140 году, Свами Ганапати покинул приют Риши Маркандеа и отправился в Праяг Дхам, где предался занятиям йогой. Однажды Свами сидел в купальне и увидел подплывающую лодку, перевозящую пассажиров с другого берега реки. Лодка едва достигла середины реки, как небо затянули тучи, началась сильная буря и хлынул дождь. Свами все еще сидел на берегу Ганга, но остальные, опасаясь за свою жизнь, начали по очереди покидать купальню. Один из них, брамин по имени Рамтаран Браттачариа, узнал Свами и не понял, почему тот не покидает купальню. Он подошел к Свами и спросил, зачем ему мокнуть под дождем и не лучше ли будет, если Свами пойдет с ним. Свами с улыбкой попросил брамина не беспокоиться и сказал, что не может уйти с берега, потому что лодка скоро пойдет ко дну, и он должен спасти пассажиров. И в это время лодка перевернулась, а сам Свами исчез. Брамин в растерянности остался ждать на берегу. Вдруг он увидел, как лодка всплывает на поверхность и идёт к берегу. А когда из лодки вышел Свами с остальными пассажирами, брамин потерял дар речи. Пассажиры тоже были удивлены, увидев между собой незнакомого нагого человека, и начали судачить о том, как и когда он попал в лодку. Так ничего и не поняв, они разошлись по своим делам. Придя в себя, брамин бросился к ногам Свами, собирая с них пыль и пытаясь жестами выразить свое восхищение, но Свами спросил его: «Почему это происшествие тебя так поразило? У каждого человека есть сверхестественные способности, но люди погрязли в удовольствиях и не стремятся к их развитию. Человеческое тело создал Бог и Он присутствует в каждом из нас. И, если человек будет посвящать Богу хотя бы часть своего времени, он сможет найти Его. В этом нет ничего непостижимого, этого может добиться каждый. Ты зря мокнешь под дождем, иди домой». И с этими словами Свами исчез.

В месяце Магх 1144 года Свами Трайланга Дхар покинул Праяг Дхам, пришел в Каши и поселился в саду Тулсидасс в гате[2] Асси. Пока он там жил, он часто ходил в Лоларк Кунд. Однажды он увидел спящим глухого и прокаженного жителя Аджмера по имени Брам Сингх. Свами прикоснулся к телу больного, и тот проснувшись принялся его прославлять. Удовлетворенный молитвой несчастного, Свами дал ему лист эгле и сказал: «После омовения в Лоларк Кунд, приложи лист эгле, и ты избавишься от своего несчастья». Больной в точности исполнил указания Свами и через несколько дней исцелился от глухоты и проказы. С тех пор Брам Сингх стал служить Свами как верный раб.

Вскоре Свами покинул Тулсидасс и поселился в хижине отшельника в Ведавьясе. Там жил брамин по имени Сита Нат Бандападхиаха долгое время страдавший от туберкулеза. Испробовав всевозможные методы лечения и не добившись результатов, он уже потерял надежду на спасение. Однажды, когда он возвращался с омовения, его начал душить кашель. Измученный приступом и усталостью, он лег на берегу Ганга и заплакал. В какой-то момент он начал задыхаться и потерял сознание. Люди на берегу испугались за его жизнь и бросились к нему, пытаясь помочь. Однако брамин не приходил в сознание и они постепенно потеряли надежду. Свами, проходивший мимо купальни, заметил плачущую толпу, подошел ближе и, увидев состояние брамина, все понял. Свами попросил толпу разойтись и, прикоснувшись к груди брамина, взяв его за руку, помог ему сесть. Брамин начал приходить в себя и, увидев богоподобного Свами, вскочил на ноги, сложил руки в молитве и рассказал ему всю историю своей болезни, отчаянно умоляя Свами его вылечить. Добрый Свами дал ему землю из Ганга и приказал брамину съесть её и совершить ритуальное омовение. Брамин послушно исполнил указания Свами и, как это ни удивительно, за несколько дней избавился от своей неизлечимой болезни, стал хорошо выглядеть и зажил счастливо. После этого случая брамин относился к Свами, как к Божеству. Он почитал за счастье сметать пыль с ног Свами и прислуживать ему.

Некоторое время спустя Свами покинул хижину в Ведавьясе и поселился в гате Хануман. Одна женщина из Махарашутры ходила туда поклоняться Вишванатхе. Однажды она увидела голого Свами и, испугавшись, принялась его оскорблять, но Свами не обратил внимания на ее оскорбления. Когда женщина вернулась домой, ей приснился сам Вишванатха, который обратился к ней с такой речью: «Желание, об исполнении которого ты меня просишь, будет исполнено не мной, а тем самым Свами, которого ты сегодня оскорбила». Проснувшись, женщина испытала глубокое раскаяние и начала причитать про себя: «Глупая я глупая, что поносила Свами за наготу, не узнав его. Неужели мне нет прощения?» Потом она вспомнила, что Свами не обратил на нее ни малейшего внимания. Она подумала, что в таком случае он будет к ней добр и её желание будет исполнено. В этих размышлениях прошла ночь. На рассвете она прибежала к Свами и, бросившись к его ногам и умоляя о прощении, рассказала ему об открытой ране на животе ее мужа. Она молилась Вишванатхе, чтобы тот вылечил его. Выслушав рассказ женщины, Свами дал ей немного пепла и приказал посыпать им грудь мужа. Он заверил её, что это поможет больному. Женщина низко поклонилась Свами и пошла домой. Вскоре рана мужа затянулась.

После этого случая Свами покинул гат Хануман и поселился в гате Дасашвамедх. Сын некого жителя Рамапуры, брамина по имени Шив Прасад Мишра, уже много лет страдал от паралича и был прикован к постели. Его отец, испытав все возможные средства и не добившись успеха, принес однажды сына к Свами и, положив больного к ногам мудреца, поведал историю страшной болезни и принялся отчаянно молить его о помощи. Добрый Свами выслушал историю несчастного и осмотрел больного с головы до пят. Один раз прикоснувшись к мальчику, он сказал, что отец с сыном могут идти домой. Брамин поцеловал землю у ног Свами и радостно отправился домой, а мальчик через несколько дней избавился от страшного паралича.

Таким образом слава о сверхъестественных способностях Свами облетела всю округу и число просителей стало расти. Люди текли к нему рекой с просьбами о помощи, что создавало препятствия его духовной работе, и он постепенно погрузился в молчание. Он практически перестал разговаривать и говорил с немногими только по очень важным вопросам. Он ел, когда ему предлагали, без учета кастовой принадлежности и характера подающего. Все жители Каши и гости из других мест, почитавшие за счастье побывать в храмах Аннапурны, Вишванатхи и Маникарнике, не менее сильно стремились увидеть этого Махатму. С того момента жители Каши стали называть его Свами Трайлангом, поскольку он был из провинции Трайланг. Они не знали, что его гуру дал ему имя Свами Ганапати.

Поскольку Свами совсем не заботило, что он ел, однажды злой человек дал ему выпить чуну (известь) в жидком виде. Свами невозмутимо выпил поднесенную ему жидкость, а когда мочился, у него вышли отдельно вода и отдельно известь. Однажды богатый человек заставил Свами надеть пару золотых браслетов весом в 20 тол[3], а другой вынудил Свами выпить спирт с целью отнять у него браслеты. Свами не опьянел и не рассердился. Зная о целях злодеев, он сам отдал ему браслеты. В Каши часто бывали богатые люди. Многие из них с почтением одаривали Свами дорогими одеждами и драгоценностями, но злые и жадные люди тут же забирали все себе. Свами же не обращал на это внимания.

Свами Трайланга ходил нагишом, и однажды страж закона отвел его к начальнику и тот запретил Свами ходить голым и приказал ему носить дхоти (набедренную повязку), но Свами отказался повиноваться. Тогда взбешенный начальник приказал связать его и бросить в тюрьму. Получив приказ, охранник тут же бросился его выполнять, но Свами исчез. Его искали повсюду, все свидетели этого были поражены. Свами безуспешно искали целый час и не могли найти, как вдруг он внезапно появился из пустоты. Никто не мог понять, откуда он взялся. Все присутствующие были изумлены этим удивительным событием и неземными способностями Свами, а офицер разрешил Свами поступать, как ему заблагорассудится.

Несколько дней спустя начальник полиции снова увидел нагого Свами. Он рассердился и, обозвав Свами самозванцем, бросил его в тюрьму. На следующее утро офицер увидел, что в камере мокро, а Свами гуляет на свободе и улыбается. Офицер спросил Свами, как тому удалось выйти из камеры и откуда в камере столько воды. В ответ Свами сказал, что ночью ему захотелось помочиться, и он сделал это в камере, а утром дверь оказалась открыта. «Вы должны понимать, что человека нельзя лишить свободы, посадив его в тюрьму.» Увидев это чудо своими глазами, начальник полиции был так поражен, что отпустил Свами и отдал приказ о том, чтобы никто не смел причинять ему вреда.

Однажды Пандитвар Шриут Дев Нараян Вахаспати, житель Калиспуры, пригласил Свамихи в гости на трапезу. После обеда Вахаспати вышел в другую комнату за водой и замешкался. Вернувшись, он увидел, что Свами уже пьет. Вахаспати не понял, где его гость взял воду, и ему стало стыдно за промедление.

В 1195 году Хинду Раджа пришел с семьей в Каши. Безгранично веря в божественные свойства Ганга, они пошли в купальню Гата Дасашвамедх. Рани (королева) никогда не появлялась на людях. Купальня находилась недалеко от ее покоев и соединялась с ними коридором, закрытым занавесом от посторонних глаз. Коридор охраняла стража. Однажды король и королева отправились в сопровождении слуг на ритуальное омовение. Выйдя из купальни, они увидели перед собой нагого великана. При виде этого зрелища губы короля задрожали от гнева, а королева, смущенная наготой незнакомца, удалилась в сопровождении служанок в свои покои.

Желая наказать Свами, король позвал стражу. Прибежав на зов короля, солдаты увидели прекрасную нагую фигуру. Король приказал им схватить незнакомца, те выполнили приказ. Король спросил его, как и зачем он там оказался, но так и не получил ответа. Вокруг собралась толпа любопытных прохожих. Люди узнали этого нагого человека, принялись плакать и умолять не наказывать Свами. Король услышал их разговоры и понял, кого он приказал арестовать, но поговорив со Свами Трайлангом, приказал его отпустить, и слуги с бранью отпустили его на свободу.

Король хорошо провел остаток дня, но ночью ему приснилась фигура со спутанными волосами, тигриной кожей, обезображенным лицом и красными от гнева глазами, которая говорила следующие слова: «О, падший грешник! Тебе придется понести наказание за то, какую боль ты мне причинил, оскорбив Свами Трайланга уже зная, кто он такой. О, глупец! Ты не заслуживаешь того, чтобы здесь оставаться. Ты должен покинуть это место, иначе тебе грозят страшные муки». Очнувшись от кошмара, король издал вопль ужаса и потерял сознание. Сбежавшиеся на его страшный крик придворные увидели короля, лежащего без чувств, с закатившимися глазами. От ужаса никто не мог решить, что делать. Слуги, увидев состояние короля, с плачем начали над ним хлопотать. Король долго не приходил в сознание, а когда пришел в себя и его спросили, что же произошло, он ничего не ответил. На утро король послал слуг на поиски Свами и когда его привели к нему, бросился к его ногам и стал молить о прощении. Свами, никогда не терявший жизнерадостности, бесстрастно простил его, не выразив ни малейшего гнева.

В 1207 году Свами покинул Гат Дасашвамедх и поселился поблизости от Бинду Мадхав в Гате Панч Ганга. В тот период он ни с кем не разговаривал и никуда не ходил. За это люди прозвали его Мауни Баба (молчаливым святым) и он общался с миром посредством жестов. В особых случаях он разговаривал на религиозные темы с избранными теологами и избавлял людей от сомнений. Он никому не отказывал в помощи. Знавшие его люди были счастливы. Мангал Дасс Такур, его младший брат Кришна Прасад Такур и их мать, Амба Леви, жили в одном доме со Свами. Эти люди были жителями Махараштры. Мангал Дасс и Амба Деви прислуживали Свами. Амба Деви готовила ему еду. Свами очень тепло относился к Мангалу Дассу и Амбе Деви. Когда Свами завел корову, за ней ухаживал Кришма Прасад.

Свами говорил с Мангалом Дассом на языке жестов. Мангал Дасс был последователем идей Свами. Стена рядом с кроватью Свами была исписана множеством шлок[4] на деванагари[5]. Когда к Свами приходили посетители, он звал Мангала Даса и приказывал ему записать выбранную им шлоку и прочитать её. Иногда, когда к Свами приходили брамины с определенными вопросами, он посылал за книгами, которых написал двадцать или тридцать. Найдя нужное место в книге, он разрешал затруднения посетителей. Если была необходимость в объяснениях, он объяснял всю ночь. У него не было режима в еде. Он мог есть очень мало или очень много. Иногда он не ел ничего, иногда пил одно молоко. Он принимал то, что ему предлагали.

В 1217 году в Каши приехал король Удджайна. Однажды он с друзьями плыл в лодке из Каширадж Бхаван в гат Мани Карника. Вдруг посреди реки появился Свами Тайланг. Когда король попросил Свами представиться, один из товарищей короля, последователь Свами, сказал: «Он знаменитый йог. Он обладает властью над водой и землей. Нет ни одного человека его возраста, столь преданного йоге и столь одаренного чудесными способностями». После этих слов в короле проснулось любопытство и он произнес: «Человек, покоривший врагов в своем теле, не может быть поражен внешними врагами. Я желаю принять его в своей лодке. Согласится ли он быть нашим гостем?» Услышав просьбу короля, поклонник Свами попросил подогнать лодку поближе к мудрецу. Когда лодка подплыла к Свами, тот сел в нее еще до того, как король успел выразить свое желание. Королю было лестно и удивительно видеть, что Свами предугадал его просьбу. У короля в руке был очень дорогой меч, полученный им в награду за храбрость от Ост-индской компании. В лодке Свами попросил показать ему меч. Король без колебаний и даже с радостью передал его в руки Свами. Внимательно осмотрев меч, Свами бросил его в Ганг. Увидев это, король пришел в бешенство и сказал ученику Свами: «Что он за мудрец? Он из тех, кто берёт чужую ценную вещь и уничтожает её. Я отрицаю его святость. За какие качества ты ранее называл его великим святым и мудрецом? Он просто лжец и хитрец. Неужели он обрел известность, гуляя по воде?» Спутника Свами оскорбили эти слова и он, поклонившись, сказал королю: «Прошу вас, не гневайтесь. Мы позовем ныряльщиков, и они достанут меч». Во время этой беседы лодка достигла гата Мани Карника и Свами хотел сойти на берег, но король не пожелал его отпускать. Он решил как следует наказать Свами за потерю меча. Короля мучили гнев и горечь, и у него было тяжело на сердце. Почувствовав это, Свами запустил руку в воды Ганга, вытянул два одинаковых меча и, протянув их королю, попросил его выбрать, который из них ему принадлежит. Мечи были похожи, как две капли воды, но король был не в силах узнать свой меч. Убедившись в этом, Свами сказал: «Если ты не можешь узнать свою вещь, как она может принадлежать тебе? Если меч твой – узнай его. Почему ты так гневаешься из-за вещи, которая тебе не принадлежит? Немногие люди в мире сравнятся с тобой по глупости и заносчивости». С этими словами Свами дал один меч королю, а второй бросил в реку.

Услышав и увидев своими глазами такие чудеса, король задумался и сказал себе: «Как я мог оскорбить человека из-за простого меча, зная, что он великий святой? Почему я решил его наказать? Я злой человек. Как я мог столь отвратительно поступить из-за подобной мелочи?» Сердце короля изнывало от отчаяния. Хоть он и получил свой меч, но он уже не был так дорог ему, как прежде. Он был околдован способностями святого. «Один Бог знает, простится ли мне этот грех», — подумал король, упав к ногам Свами. Он принялся молить его о прощении и ругать себя за глупость. Удовлетворенный отчаянными мольбами короля, Свами утешил несчастного, а потом прыгнул в реку и исчез на некоторое время. При виде этого удивительного зрелища король и остальные присутствующие начали говорить: «Человек он или Бог? Человек не способен на такие дела ». Свидетели этих чудес наперебой принялись расхваливать Свами. А король, охваченный чувством невыразимого счастья, при виде вновь появившегося святого, заключил его в объятия.

В 1276 году в Каши пришел знаменитый ученый муж по имени Свами Даянанд. По прибытии он объявил о том, что поклонение богам индуизма бессмысленно и начал пытаться обратить народ в своё мировоззрение. Бог – единственный господин вселенной. У Него нет формы. Он высшая сущность и, будучи вездесущим, Он печётся о благе всего мира. Поэтому не следует поклоняться Ему через идолов. Проповеди и доводы Даянанда были столь убедительны, что многие люди отказались от своих религиозных убеждений и начали следовать его Брахма-Дхарме. Услышав об этом, два ученика Трайланга Свами сообщили ему о поведении Даянанда Сарасвати. Узнав эту новость, Свами написал что-то на листе бумаги и попросил Мангала Дасса Такура передать записку Свами Даянанду. Прочитав записку, Даянанд покинул Каши. Никто, кроме Даянанда Сарасвати и самого Свами Трайланга, так и не узнал, что было в записке.

В 1281 году Свами Видайнанд, ученик Притви Гири, приехал в Радж Гат. Когда люди предложили ему посетить Кашидхам, он сказал, что там не на что смотреть, кроме Свами Трайланга, которого ему было необходимо увидеть. Однажды утром, несколько дней спустя, он пришел в ашрам Свами Трайланга. Там были ученики Трайланга. Некоторые из них сидели, другие стояли. Трайланга обнял Свами Видайнанда и оба исчезли. Все присутствующие застыли от изумления. Через полчаса в хижине появился один Свами Трайланг. Когда принялись искать Свами Видайнанда, нашли его в Радж Гате.

Однажды пятилетний сын Шри Рама Камала Чаттопадхии, жителя Сонарпура, упал с лестницы и повредил грудную клетку. Его положили в больницу Белупура. Несколько дней спустя ребенку стало лучше, но боль в груди не проходила, и он не мог выпрямиться. Один врач посоветовал отцу ребенка отвезти того в Калькутту и показать специалисту. Врачи в Калькутте осмотрели ребенка и сказали, что ему может помочь только опасная для жизни операция. Рам Камал испугался и, решил вернуться с сыном домой. Он рассказал обо всем жене, они расстроились, и расплакались. Несколько дней спустя супруги решили повести сына к Свами Трайлангу. Они сидели и медитировали у хижины Свами каждый день, пока он не попросил их уйти. Так прошел месяц. Однажды Свами спросил мать мальчика о цели их ежедневных визитов. Мать взволнованно поведала ему всю историю и, рыдая, упала к его ногам. Свами осмотрел ребенка, приказал натереть больное место землей и сказал: «Теперь отнесите ребенка домой. Через некоторое время у него начнется жар. Не пугайтесь, он быстро спадет. Потом ребенок почувствует сильный голод. Дайте ему все, что есть в доме. Это вылечит вашего сына». Семья вернулась домой, выполнила все указания Свами, и вскоре ребенок выздоровел.

Шри Бахавани Харан Вахаспати из Калиспуры долгое время мучился болезнью печени и депрессиями. Его лечили все известные врачи в Вадиасе, но безуспешно. Потеряв надежду на спасение и думая, что конец близок, он решил обратиться к Свами Трайлангу и начал ежедневно посещать его хижину. Однажды утром, несколько дней спустя, Свами Трайланг спросил Вахаспати о цели его ежедневных визитов. Он описал Свами свое отчаянное положение. Выслушав его рассказ, Свами посоветовал ему перемолоть листья гашиша и съесть. Больной, мечтая об излечении, съел все, что ему приказали. Тогда Свами велел приходить к нему каждый день. Вахаспати целый месяц ежедневно посещал Свами Трайланга и, выполняя его указания, каждый день молол и ел листья гашиша. Однажды у Свами началась сильная рвота. Когда пришел Вахаспати, Свами попросил его за ним убрать. Без малейшего колебания, тот это сделал, а после совершил омовение. В следующий раз Свами сново приказал Вахаспати перемолоть и съесть горстку листьев гашиша. Вернувшись в ашрам он увидел большую кучу испражнений. Как и за день до этого, Свами попросил Вахаспати убрать и это. Тот бесприкословно послушался, а после совершил омовение. Потом, как обычно, Свами сказал Вахаспати перемолоть и принять листья гашиша в последний раз. Свами сказал, что Вахаспати скоро избавится от недуга и посоветовал ему не терять надежду. Несколько дней спустя Вахаспати полностью излечился. Его радости не было границ. После этого он время от времени навещал Свами и всякий раз испытывал божественный подъем.

В 1291 году судья Верховного суда Калькутты, объехав всю страну, пожелал сменить климат и приехал в Кашидхам. Он был индусом, и славился своим свободомыслием. Судья считал недостойным поклоняться индуисским богам и богиням. В Кашидхаме он посетил из любопытсва Вишвешвар, Аннапурну, Маникарнику и другие святые места, но ни в одном из них не кланялся и не совершал молитвенные обряды. Пожив в Кашидхаме несколько дней, он прослышал о неземных способностях Свами Трайланга и решил познакомиться с ним. Подойдя к Свами, он увидел вокруг него скопление людей. Одни сидели, другие стояли. Некоторые посетители сели, поприветствовав судью, другие же остались стоять. Судья некоторое время стоял, наблюдая за происходящим и восхищаясь видом Свами. Потом ему показалось, как будто его кто-то толкнул и прошептал на ухо: «О, бесчестный, низкий человек! Ты прочел все книги на английском, но забыл свою религию. Поприветствуй мудреца». Это заставило его немедленно пасть к ногам Свами. Этот порыв и таинственные слова так встревожили судью, что его сердце наполнилось набожностью. Животные инстинкты покинули его душу, и его охватили прежде незнакомые ему чувства. Судье казалось, будто он получил в дар бесценный алмаз. Когда он прикоснулся к ногам Свами, из его сердца исчезла тьма, и оно наполнилось новым чувством. Судью покорила удивительная сила Свами. Возвратившись домой, он почувствовал себя обновлённым. С того дня судья вернулся в лоно религии и начал следовать дхарме[6] индуизма. В последствии он решил ежемесячно жертвовать Свами деньги. Когда Мангал Дасс Такур рассказал Свами о предложении судьи, Свами разгневался и отверг его. Но после смерти Свами судья ежемесячно давал Мангалу Дассу Такуру десять рупий на уход за жилищем мудреца.

Свами Трайланга иногда в холода спал на воде, а в жару, когда никто не мог ступить на раскаленный песок, ложился на него. Совершая омовение, он иногда проводил три-четыре часа под водой. Еще Свами любил плавать против течения. Для него не было отличия между водой и землей, зимой и летом. Он всегда спал на одном одеяле и накрывался другим.

Люди, видевшие своими глазами творимые Свами чудеса, считали свою жизнь счастливой и наполненной смыслом. Они чувствовали, что, изгнав из сердца тьму с помощью знания, человек может обрести множество добродетелей. Те же, кому не повезло лицезреть Свами своими глазами, считали себя лишенными великой радости. Тот, кто хотел видеть Свами, добивался своего. Те же, кто пренебрегали им или просто не знали о его способностях, не имели счастья с ним встретиться.

В наше время в ашраме Свами Трайланга стоит его каменное изваяние. Мангала Дасса Такура там больше нет. Но всегда есть посетители, которые преклоняют колени перед величием Свами Трайланга.

Чтобы читатель смог понять, каким сильным, всеведущим, добрым, щедрым и свободным от мирских забот был святой Свами Трайланга, далее приводится свидетельство одного из его учеников.

Когда я слушал лекции о религии и размышлял на эту тему, меня часто посещали сомнения в реинкарнации. В священных книгах описано много теорий о жизни после жизни. Святые и мудрецы утверждают, что люди за совершенные ими добрые или злые дела попадают в рай или в ад, получают награду или наказание. Зная об этом и свято веря в реинкарнацию, я испытывал сильную потребность узнать, что думает об этом святой Свами Трайланга. Однажды я решил отправиться в паломничество в Харидвар, но перед этим мне необходимо было съездить в Кашидхам и избавиться от сомнений. Ни один пандит[7] не может исследовать эту тему надлежащим образом, потому что чем пандит более велик, тем больше он будет прибегать к логическим рассуждениям. Никто не мог предоставить мне прямых доказательств, кроме Свами. Я решил поехать к Свами и не возвращаться, пока не буду избавлен от сомнений. В то время я работал в крупной аптеке в Мангере. Поскольку я был наёмным работником, то не мог уехать, не получив отпуск. Шли дни, я начинал терять терпение и отчаянно искал возможность уехать. Некоторое время спустя, в 1287 году, я получил трехмесячный отпуск. Второго числа месяца Агхан[8] я отправился в паломничество. Учитель из Мангера, достопочтенный Сурнат Чаттопадхиа, предложил мне остановиться в его доме в Гате Нарад в Каши и снабдил меня письмом к Шриуту Рамчандре Мукопадхия, смотрителю дома. Письмо содействовало тому, что меня приняли, и господин Рамчандра оказался приятнейшим хозяином, которому я обязан не только за гостеприимство, но и за помощь в других делах.

Для начала я с помощью господина Рамчандры совершил подношение от имени моих родителей. В последующие семь дней я обошел все местные храмы. Господин Рамчандра с радостью вызвался меня сопровождать и рассказывать мне историю этих мест. Среди прочих мест он показал мне мандир[9] Бинду Мадхава в Гате Панч Ганга и ашрам Свами Трайланга.

При виде святого Свами Трайланга мое сердце наполнилось любовью к Богу. Постояв некоторое время, мы поклонились Свами и отправились в обратный путь. Я не стал рассказывать Рамчандру о своих чувствах. Дома я принялся расспрашивать его о качествах и способностях Свами Трайланга. Он не мог ответить мне ничего определенного, а только сказал: «Зачем о нем спрашивать? Его не волнуют ни выгоды, ни потери, он настоящий безумец. Его не интересуют касты, он ест, что придётся, вызывает беспорядки, ни с кем не разговаривает, ходит нагишом, летом спит на песке, а в мороз сидит в воде, иногда проводит два-три часа под водой, а иногда ходит по воде. За это люди прозвали его Йогом Кумбхаки[10]. Ему 700 или 800 лет, но его облик не меняется».

На утро, после омовения в гате Мани Карника, я направился в хижину Свами Трайланга, чтобы посетить уважаемого и молчаливого мудреца. Я поприветствовал Свами и, стоя у колонны, начал рассматривать его божественную фигуру и думать о том, как я задам Свами свои вопросы, и он разрешит мои сомнения по поводу реинкарнации. Однако я не смел подойти к Свами и обратиться к нему. Пока я колебался, Свами жестом приказал мне уйти. Когда же я выразил желание остаться, преданный Мангал Дасс Такур попросил меня покинуть хижину. Я ушел оттуда с тяжёлым сердцем в отчаянии. В тот же день после полудня я снова пошел в жилище Свами, поклонился ему, встал у столба и начал думать, как же выразить ему мои чувства. Однако я снова не смог ничего сказать и, как и утром, Свами попросил меня уйти. Увидев это, Мангал Дасс Такар повторил просьбу Свами. Я покинул хижину, разозленный и расстроенный.

На третий день, совершив омовение, я снова пошел в хижину и, поклонившись, встал на том же месте. Когда после жеста Свами и просьбы Мангала Дасса Такура я не двинулся с места, Свами нетерпеливо подал знак одному из учеников, Госевоку, и тот меня прогнал. Я вернулся домой опозоренный и пристыженный до слез. Меня душило отчаяние. Наконец я решил, что, чем бы мне это ни грозило, я не потеряю уверенности в себе. Я очень боялся, но после полудня снова пошел в хижину и встал там, поклонившись, но Свами снова меня прогнал. Я стал думать о том, как найти место рядом со Свами. В конце концов я решил подкупить несколько учеников Свами, чтобы те не прогоняли меня даже после того, как Свами попросит меня уйти. Я твердо решил не возвращаться пока мои сомнения не будут рассеяны.

На четвертый день, после омовения в гате Мани Карника, я пришел в хижину и сел рядом с Мангалом Дассом Такуром. Я дал четыре рупии Мангалу Дассу и две рупии Госевоку и, сложив руки, попросил их меня не прогонять. Оба были удовлетворены подарком и согласились их принять, но Мангал Дасс сказал, что оставаться там без разрешения хозяина невозможно и объяснил: «Мы не в силах тебе помочь. Мы должны исполнять приказы хозяина». Госевок сказал, чтобы я не показывался на глаза Свами. Несмотря на свой страх, я продолжал стоять у столба недалеко от святого. Я не мог набраться мужества, чтобы выйти вперед и выразить свои чувства, но, не опасаясь теперь быть изгнанным, я решился задать свой вопрос. Уже сделав шаг вперед, я остановился, так как в хижине появились два господина из Калькутты, которые поклонились Свами и остались стоять. Через некоторое время Свами жестом попросил их уйти. Один из них, более сдержанный, был уже готов уйти, но второй господин заговорил крайне разгневанным тоном: «Мы никуда отсюда не уйдем. Мы хотели посетить святого, мы скоро уйдем по доброй воле. Какова причина вашего гнева и ваших попыток нас прогнать?» Свами рассердился и подал знак Мангалу Дассу, чтобы тот приказал Госевоку их убрать. Госевок прикоснулся к двум господам и сказал: «Вы видели Учителя, а теперь уходите. Нам не нужно лишнее скопление народа». На это один из господ, оттолкнув Госевока, ответил, что они не уйдут. Началась драка. Увидев это, Свами жестами попросил мужчин разойтись и попросил Мангала Дасса принести перо и бумагу. Когда Мангал Дасс вернулся, Свами положил руку на одну из шлок, написанных на стене, и Мангал Дасс начал ее переписывать. Свами попросил его прочесть написанное. Прочитав шлоку, Мангал Дасс сказал господину: «Вы пришли к нам и сняли башмаки, которые стоят 18 рупий. Вы думаете сейчас о том, что если их украдут, вам будет неприятно ходить босиком и вы будете жалеть о новых башмаках. А теперь скажите: «Вы видите меня или свои драгоценные башмаки? О чём вы думаете? Вы точно думаете сейчас о башмаках. Возьмите их и уходите ». Услышав эту речь, все присутствующие остолбенели, не в силах произнести ни слова. Я спросил господина, действительно ли он думал о своих башмаках, и он сказал: «Да, господа, я беспокоился о башмаках. Я никогда в жизни не видел такого удивительного случая. Теперь, когда я увидел это своими глазами, моя вера укрепилась, а сердце преисполнилось благочестием. Я твердо решил больше никогда не сомневаться в божественной силе ». Гнев господина рассеялся. Он выглядел глупо. По знаку Свами, оба молча удалились.

Некоторое время спустя, посмотрев на меня, Свами вновь приказал мне удалиться. Я не хотел уходить, но, не решаясь спорить, вернулся домой. Вечером я снова пошел туда, на этот раз с большой группой людей, но все повторилось. Так я ходил в хижину Свами двенадцать дней подряд, но не мог даже найти места, чтобы присесть. Я пришел в отчаяние и начал думать, что жизнь бессмысленна и в мире нет ни одного существа более несчастного, чем я. Я думал о том, какой же я невезучий, если не могу даже присесть рядом со святым, и он каждый раз, увидев меня, отсылает домой. Я не знал, какой совершил грех, за который Свами не позволяет мне приблизиться к нему. Я размышлял об этом несколько часов и мое сердце изнывало от боли. На утро тринадцатого дня, приблизившись к жилищу, я не мог удержаться и разразился рыданиями. Из моих глаз ручьями лились слезы и Свами, увидев мое состояние, позволил мне сесть и жестом приказал взять себя в руки. Вид Свами, его жест усугубили мое горе и я, поймав его ногу, начал горько плакать. Мое сердце изнывало от отчаяния. Свами позвал Мангала Дасса и приказал ему отослать меня домой и попросил прийти на следующее утро. Мангал Дасс передал мне приказ Свами, что немного утешило меня и наполнило надеждой и покоем. Моё измученное сердце впервые за долгое время испытало радость. Я был уверен в том, что моё желание будет исполнено. В полдень я вернулся домой и стал дожидаться утра.

На четырнадцатый день, после омовения в Ганге, я направился в хижину. Поклонившись Свами, осыпал пылью с его ног все свое тел и сел рядом с ним. Непосредственная близость святого сняла тяжесть с моего сердца и мне казалось, что я очистился. Я испытал новое ощущение радости. Через некоторое время Свами подал знак Мангалу Дассу и тот принес камень, кусок охры, кувшин с водой и сказал, что Учитель приказал мне натереть охру. Я приступил к выполнению задания. В полдень Свами приказал мне положить натертую охру в чашку и прийти после обеда. Исполнив его указание, я пошёл домой и вернулся в ашрам, где он снова приказал мне натирать охру. Вечером пришел монах. Свами дал ему чашку натертой охры и лист бумаги, на котором была надпись на деванагари и попросил его переписать надпись на стену. Монах выполнил указание. Вечером Свами снова приказал мне положить натертую охру в чашку и удалиться. Я, склонив голову, выполнил указания Свами и вернулся домой.

На пятнадцатый день, как обычно, после омовения в гате Панч Ганга, я пришел в хижину и сел подле Свами и продолжал натирать охру. Когда моя рука устала, я начал работать медленнее, но Свами, приняв серьезный вид, жестом показал мне работать быстрее. Посмотрев на его серьезное лицо, я принялся за работу с большим старанием. После обеда я вернулся в ашрам, получил тот же приказ и был отпущен домой только вечером.

Два раза в день я натирал охру обеими руками. Так прошло 15 дней. Мои руки начали неметь. Я испытывал острую боль, даже когда подносил ко рту зерна. Я думал про себя, что моя работа сродни моей судьбе, но не выражал эти мысли вслух. Я дважды в день натирал охру, а монах каждый день писал на стене и к вечеру каждого дня натертая мной охра заканчивалась. Монаху не было тяжело, но я очень устал. В этой работе прошло 28 дней. На 29 день, совершив омовение и поклонившись Свами, я сел рядом с ним и подумал, что если он прикажет мне и сегодня натирать охру, я не исполню его приказ, потому что не могу шевелить руками.. Я думал так: «О! Что же со мной будет? Если я не смогу натирать охру и Свами меня прогонит, все мои надежды рухнут. Неужели после стольких трудностей мне придется уйти навсегда?» Мое сердце изнывало от беспокойства и из моих глаз потекли слезы. Некоторое время спустя Свами посмотрел на меня, улыбнулся и жестами попросил Мангала Дасса спросить меня, знаю ли я письменность деванагари. На мой положительный ответ Свами вытащил из-под одеяла бамбуковый свиток, вложил его в мою руку и попросил Мангала Дасса передать мне, что на нем записаны шлоки, которые нужно перевести на язык бенгали. Мне показалось, что я обрел рай. Я был свободен от своих прежних обязанностей и был безгранично благодарен Свами за его доброту. Я взял перо, бумагу и чернильницу и приступил к переводу. В конце каждой страницы я ставил свою подпись. За пять дней усердной работы я перевел все шлоки на бенгали. Тогда Свами попросил меня их прочесть. Когда все шлоки были прочитаны, Свами взял мои переводы и положил их под одеяло. Потом он вытащил из того же места еще один свиток и приказал мне перевести на бенгали новые шлоки. Этот свиток был меньше предыдущего, и я перевел его за три дня. Прочитав мой перевод, Свами спрятал и его под одеяло и приказал мне пойти домой и поесть.

Вечером я вернулся в ашрам, поприветствовал Свами и уселся подле него. Посмотрев на меня, Свами лег. Я подумал, что у него больше нет для меня работы, взял пыль с его ног, осыпал ею свой лоб и все остальное тело, чтобы очиститься, и приступил к омовению ног Свами. Свами не произнес ни слова и я, приободрившись, решил рассказать ему о себе. Позже Свами поднялся и жестами попросил Мангала Дасса сказать мне, что я должен прийти на следующий день не утром, а вечером. Мангал Дасс попросил меня уйти. Я вернулся домой с легким сердцем. Все трудности были позади. Я знал, что пройдет ночь, пройдет день и наступит вечер.

На следующий вечер, с волнением мечтая лицезреть мудреца, я пришел в хижину. Я увидел аарти[11] гигантских изваяний Шивы, Кали и других богов, поклонился Свами и сел рядом с ним. Свами встал, отвел меня в маленькую комнату и запретил остальным туда входит. В комнате лежал асан и горела лампа. Свами сел на него, а я устроился рядом с ним. Добрый к своим последователям, Свами нарушил молчание, чтобы исполнить желание своего преданного ученика, и сказал: «Удивительно, сколько сомнений существует относительно предмета, по поводу которого ты пришел. Всеведующие великие святые, обладающие знаниями о высшем духовном начале, благочестивые души, великие пророки, добившиеся просветления с помощью аскетизма и продолжительных медитаций, вывели законы, которые нельзя ставить под сомнение. Все, что они говорили, является правдой. Душа рождается и возрождается, чтобы испытать радость и горе в соответствии с добрыми или злыми деяниями человека. Это чистая правда. Человек может легко узнать о трех своих рождениях. Очень печально, что никто не пытался осознать и понять этот факт. Каковы тому доказательства и почему ты должен верить в то, что я говорю тебе правду? Ты пришел ко мне с тяжелым грузом на душе, и я помогу тебе понять, что такое реинкарнация, и даже предъявлю тебе примеры. Сначала я расскажу тебе о прошлых событиях твоей жизни. Если это окажется правдой и ты мне поверишь, то мой рассказ о твоем будущем — о том, что ты пока не знаешь и жаждешь узнать – тоже будет правдой и ты должен будешь в неё поверить. Видишь ли, когда человек рождается, он соткан из жизненного материала, которым является его душа и скопление молекул. И если он в этой жизни был ученым человеком, то определенно будет таким и в следующей. Хороший музыкант в этой жизни будет прекрасным музыкантом в следующей. Человек набожный таковым и останется, но вор не станет мудрецом. Если ты подумаешь, то поймешь, не будь возрождения души, Бога не называли бы милосердным и всемогущим. А человек не смог бы совершать бесконечно несправедливые поступки.

Если бы наше первое рождение было и нашим последним, люди бы начали задумываться , почему один рождается королем, а другой слугой, один богатым, другой бедным, один брамином, другой – неприкасаемым, один несет паланкин, другой в нем едет, один рождается больным, а другой – здоровым, один обладает несметным богатством, другой живет очень скромно. Нет преступления без наказания. Неужели Бог не отличает добро от зла? Неужели он действует так, как ему заблагорассудится? Никогда. Никто не принимает решения столь взвешенно, как это делает Бог. И потому жизнь человека строится в зависимости от его действий. Эта жизнь определяет кастовую принадлежность, образование, ум, характер, поступки, качества человека, а так же его душу и жизненные принципы в следующей жизни. Человек переживает радость или горе вследствие различных поступков. Точно так же, как зеркало отражает спокойное лицо, если человек, стоящий перед ним, спокоен, так следующая жизнь человека, поступающего справедливо, будет такой же, как его настоящая жизнь. Несправедливость или ложные действия ведут к деградации души, а добрые поступки и рассуждения о Боге и религии ведут душу к следующим высотам. В этом нет никаких сомнений. Если ты украдешь, власти тебя накажут. Если же не совершишь никаких преступлений, никто не будет в силах тебя наказать. Если ты хорошенько подумаешь, каким образованием, умом и характером ты обладаешь в этой жизни, то сможешь понять, каким человеком был в предыдущей. Ты видишь свою настоящую жизнь. Ты прекрасно знаешь, какие хорошие или плохие поступки совершаешь. Добро порожает добро, а зло порождает зло. В результате добрых дел в своей предыдущей жизни, в этой ты рождаешься в семье брамина. Если ты будешь вести себя как настоящий брамин, и следовать путём правды, твоя душа возвысится. Если же ты не будешь вершить ни добра, ни зла, в следующей жизни ты останешься таким же, как в этой. Только сам человек может решить, какой будет его следующая жизнь. Ему не нужно никого об этом спрашивать. Позже я расскажу тебе об этом подробнее, а сейчас я помогу тебе обрести веру».

Я был поражен тем, как Свами понял мои вопросы, даже не дав мне возможности их задать. Свами обладает высшим знанием и является йогом, которого называют Высшим Духом. Я узнал его с этой стороны, и моя вера в него укрепилась. У меня не осталось никаких сомнений в том, что любые слова или действия Свами являются неоспоримой правдой. Моя радость не знала границ. Я не смел даже мечтать, что Свами пойдет ради меня на мучения.

Далее Свами сказал: «Тебя зовут так-то. Твоего отца зовут так-то. Ты житель такой-то деревни. В твоем доме столько-то комнат. В таком-то месте у твоего дома находится пруд. На его берегах растут такие-то и такие-то деревья. В твоем доме живут такие-то и такие-то люди». Свами говорил это как хорошо знавший меня человек, и я от изумления потерял дар речи. Свами продолжил: «В своей прошлой жизни ты был брамином. Ты был землевладельцем в такой-то деревне. Ты был знатоком этикета. Три шлоки, написанные тобой над дверью спальни на первом этаже твоего дома, все еще можно прочесть. Ты можешь пойти и убедиться в этом».

Свами продолжал: «В этой деревне живет такой-то человек. Он тебя очень любит, а ты любишь его. Знаешь, почему? В прошлой жизни он был твоим отцом. Вы любите друг друга, как любят друг друга отец и сын, но поскольку вы живете в других телах, вы не можете узнать друг друга. Твой дядя живет в Мунгере. Его зовут так-то. Он тоже тебя очень любит и ежедневно ждет до девяти-десяти часов вечера. Он не сможет обрести покой, пока тебя не увидит. Ты тоже ему очень предан. Причина тому – ваше родство в прошлой жизни. Чувства остались прежними, изменился только облик».

В конце Свами сказал: «В этой речи не было необходимости. Я рассказал тебе все это только для того, чтобы заставить поверить в то, что будет сказано дальше. Ты должен хорошо это понять, чтобы в будущем у тебя не возникло сомнений».

После этого Свами сказал мне следующее: «Чаран![12] Ты пришел в Каши, получив отпуск за хорошие поступки в предыдущей жизни. Ты родился в семье брамина. Следовательно, ты должен совершать приличествующие брамину хорошие поступки, чтобы не испытать трудностей в следующей жизни. Если ты проживешь жизнь достойно, сможешь добиться спасения. Отречение от желаний есть шаг к спасению. Без этого надежды на спасение нет».

Я неподвижно слушал неземную речь Свами. Во мне не осталось сомнений в реинкарнации и появилась вера в Писания. Я думал про себя: «Сейчас Свами так добр ко мне, но почему он был так строг в самом начале? Возможно, не испытав трудностей в начале пути, человек не может постичь настоящее счастье». В таких беседах мы провели всю ночь, а на утро Свами сказал: «Иди домой и возвращайся после утреннего омовения. Сегодня мы совершим ритуальное омовение вместе. Я так и поступил и, после моего возвращения, мы вместе пошли на берег Ганга. Спускаясь в гат, Свами сказал: «Внимание, Чаран! Вечером, когда придешь ко мне, принеси тетрадь. Я прочту тебе проповедь, а ты ее запишешь. Это принесет тебе большую пользу. Ты не должен пытаться запомнить её и не должен читать множество священных текстов. Ты запишешь все, что я скажу, а если потом запомнишь это, перечитав, этих знаний будет достаточно для твоей души. Нет ничего выше спасения и нет выше знания, чем самопознание. Для обретения спасения и самопознания необязательно изучать священные тексты. Этого можно добиться, узнав самое главное: у человека нет другой судьбы, кроме спасения души. И это – наша высшая цель. И пока знание не исчерпано человек должен переживать рождение, радости трудности и смерть. Все, что ты видишь, является ложным. В этом мире никто не имеет ни права, ни власти ».

Я испытывал невыразимое счастье, слушая урок Свами. Потом мы оба спустились к воде, чтобы совершить омовение. Свами некоторое время неподвижно лежал на воде, а потом, не двигая ни единым мускулом, поплыл против течения. Отплыв на некоторое расстояние, он нырнул и исчез. Часа через два он вышел из воды неподалеку от меня и присел на ступеньку. Я вытер его тело, и мы отправились в его хижину. Он сел на возвышение, а я опустился на землю у его ног. Через некоторое время я удалился домой, нашел тетрадь и принялся ждать .

Вечером я взял тетрадь и пошел к Свами. После аарти, как и в предыдущий день, Свами отвел меня в маленькую комнату. Он сел, и я последовал его примеру. Свами терпеливо начал свою речь: «С этого дня я помогу тебе. Ты будешь записывать. Но вначале я должен объяснить тебе двенадцать тем. Сначала во вселенной не было никого, кроме Бога. Это первая тема. Вторая тема – сотворение мира. Третья – мир. Четвертая – гуру и шишая (учитель и ученик). Пятая – очищение сердца. Шестая – религия. Седьмая – богослужение. Восьмая – возрождение. Девятая – самопознание. Десятая – концентрация. Одиннадцатая – иллюзия. Двенадцатая – метафизика (знание о божественном). Знание этих тем принесет тебе большую пользу».

После этого Свами начал говорить о Боге, а я принялся записывать. Таким образом 12 тем были пройдены за 13 дней, после чего Свами сказал: «Ты не должен изучать другие священные писания, потому что чтение выводит сердце из равновесия и приводит к сомнениям», — а потом добавил: «Ты должен изучить богословие, чтобы избавиться от сомнений. Принеси еще одну тетрадь, и мы поговорим еще на 12 тем». Следуя указаниям Свами, на следующий день я принес в хижину еще одну тетрадь. Он отвел меня в ту же комнату, и за шесть дней мы прошли еще 12 тем, которые я хочу здесь перечислить: деяния Кришны, деяния Раш, похищение Ситы, легенда о Раме и Раван Йуде, легенда о превращении молока в масло, Индра[13], Ваю[14], Варуна[15], Гаутама Будда, паломничество, пища и одежда, чистота и порок. Закончив диктовать, Свами посоветовал мне бережно хранить обе тетради, дал мне свою книгу «Махавакьи Ратнавали» и попросил меня время от времени её читать.

Как в семье всегда больше всего любят младшего ребенка, так Свами полюбил меня. Поскольку я два месяца ежедневно ходил в его хижину, у окружающих создалось впечатление, что я был её жителем. Постепенно, благодаря нашим совместным омовениям, люди начали говорить, что Свами готовит меня к тому, чтобы я стал его учеником. Мои страхи рассеялись и я ходил к нему уже безо всякой боязни. Как у сына есть права в отцовском доме, так у меня появились свои права в приюте Свами. Я приходил туда, как к себе домой, и уходил, когда хотел. Мое сердце было исполненно радостью и моему счастью не было предела. Я начал думать, что поскольку Свами так добр ко мне, я не уеду от него без посвящения, и должен оставаться там столько времени, сколько будет необходимо для свершения этого таинства.

На следующий день, когда я сидел подле Свами и омывал его ноги, Мангал Дасс сказал: «Господин Умеш (к тому времени Мангал Дасс обращался ко мне только таким образом), ты пленил нашего господина. Похоже он хочет посвятить тебя в ученики». После этих слов я принялся допрашивать его, слышал ли он об этом от Свами, на что Мангал сказал: «Все указывает на то, что ты станешь учеником. Господин еще ни с кем не вступал в такие близкие отношения. Он часто повторяет, что бенгалец очень терпелив и обладает приятным характером». Слова Мангала Дасса обрадовали меня и поселили во мне надежду, что я смогу добиться от Свами посвящения. Сложив руки, я попросил Мангала Дасса помочь мне в этом начинании и время от времени спрашивать Свами о его мнении на этот счет. Мангал Дасс согласился выполнить мою просьбу. Вечером по просьбе Свами я ушел домой.

На следующий день, сидя подле Свами, я начал размышлять о его неземных способностях, глубоких познаниях в йоге и о том, что я должен сделать для него подобающую йогу шикху[16]. Я уже было хотел рассказать Свами о своих намерениях, как, не дав мне вымолвить ни слова, он позвал Мангала Дасса и сказал: «Бенгалец хочет пройти посвящение». Услышав это, я сложил руки и обратился к Свами со следующими словами: «Вы проявили ко мне доброту, недоступную другим людям. Теперь вы должны сделать меня своим учеником». Свами ответил: «Я подумаю об этом ночью, но это очень сложный вопрос. До сих пор ты был свободным человеком, но после посвящения ты будешь связан обязательствами». С этими словами Свами приказал мне вернуться домой. Вечером, когда я пришел к нему снова, он отвел меня в ту же маленькую комнату. Сев, он произнес: «Ты принял решение изучать йогу, но пока ты этого не заслужил. Ты должен быть готов преисполниться набожностью». Я выслушал его слова и попросил его прочесть мне проповедь. Тогда Свами сказал: «На третий день месяца Магх[17], в накшатре[18] Пушиа произойдет лунное затмение. Тебе придется дождаться этого события, потому что нельзя пройти посвящение без очищения тела. В ночь лунного затмения я проведу обряд очищения».

После этого Свами приказал мне записать его следующие указания. Я должен был собрать деньги, пожертвовать их доброму брамину во время лунного затмения, совершить омовение в водах Ганга и сидеть в асане[19], повторяя про себя продиктованную им мантру. Однако зная, что мне будет трудно найти в Каши доброго брамина во время лунного затмения, я сказал Свами: «Господин, это очень сложный приказ, потому что ни один брамин в Каши не примет от меня пожертвование. Пожалуйста, объясни мне, как и кому я должен пожертвовать деньги». Засмеявшись, Свами ответил: «Дай деньги человеку, который спросит, какие я дал тебе советы. Таким образом ты достигнешь цели». Удовлетворенный, я решил, что Свами наверняка сам подошлет ко мне брамина. Я беспечно начал дожидаться затмения, и дважды в день навещал Свами в хижине. Когда пришло время затмения, я тщательно выполнил все указания Свами. Удивительно, что во время затмения, как и предсказывал Свами, ко мне обратился с просьбой о пожертвовании брамин. Я с радостью пожертвовал ему деньги.

Назавтра наступил четвертый день месяца Магх. Совершив омовение, я поклонился всем богам и Свами, и сел рядом с ним. Помолчав некоторое время, Свами сказал: «Твое тело очищено». Потом, рассказав мне о сути отношений гуру и ученика и о необходимых для них качествах, Свами добавил: «Завтра ты пройдешь посвящение». На мой вопрос о том, что необходимо для обряда посвящения, он сказал, что ничего не нужно. Я почувствовал сильный порыв предложить Свами еду и сказал ему об этом, но он отказался: «Сегодня я буду есть только зерна, так что сходи за баклажанами». Я купил на рынке пять баклажанов из Рамнагара и пять леденцов. Увидев баклажаны, Свами очень обрадовался и попросил Амбу Деви, мать Мангала Дасса, приготовить баклажаны. Из пяти баклажанов он отдал мне четыре, но, увидев леденцы, рассердился и сказал: «Я не просил тебя приносить леденцы. Почему ты это сделал?» Увидев его разгневанное лицо и испугавшись, я ничего не ответил. Через некоторое время, удовлетворив мои смиренные мольбы, он поел леденцы. Когда их оставалась половина, Свами отдал нам с Мангалом Дассом остальные, и мы приняли его прасад[20]. Потом мне было приказано идти домой. Когда Свами принесли баклажаны и зерна, он принялся за еду. Я не ушел домой и остался сидеть в надежде, что сегодня во время трапезы, если мне повезет, Учитель предложит мне прасад, и я смогу попробовать хотя бы рисовое зернышко с его стола. Когда он поел и я попросил его об этом, он сказал: «Зачем тебе есть остатки с моего стола?» Я ответил: «Это не остатки, а священный прасад. Я хочу съесть хотя бы рисовое зернышко». Учитель сказал: «Как пожелаешь». Я принял прасад, вымыл посуду, пол и отправился домой.

После обеда, вернувшись в хижину, я увидел там трех аскетов, пришедших с вопросами. В центре прихожей лежали 25 или 30 рукописных книг, написанных на деванагари. Свами подзывал Мангала Дасса, тот открывал книги и показывал аскетам ответы на их вопросы. В конце концов аскеты получили ответы на все свои вопросы. К вечеру небо затянули темные тучи. Увидев, что приближается гроза, аскеты попросили разрешение уйти. Я тоже хотел удалиться, но Свами приказал мне остаться. Некоторое время спустя пошел сильный дождь. Прошло два часа, наступила ночь и дождь полил с новой силой. Выглянув на улицу и испугавшись грозы, я решил остаться ночевать в хижине. В этот момент Свами подозвал меня к себе и приказал идти домой. Услышав его приказ, я перепугался и попросил у него разрешения остаться, пока не кончится дождь, но Свами отказал мне в этой милости.

Я сказал Мангалу Дассу: «Почему Свами отдал мне столь жестокий приказ? Мне придется безо всяких на то причин пройти тяжелейший путь. У меня нет ни зонтика, ни фонаря, а на улице темень, сильный дождь, гром и молнии. Как я пойду домой? Я очень боюсь». Мангалл Дасс ответил на это: «Не бойся, выполни приказ Учителя. Он наверняка отдал его тебе с какой-то целью». С тяжелым сердцем я поклонился Свами, посыпал голову пылью с его ног, вышел за ворота и увидел, что вокруг льет, как из ведра, но на меня не падает ни капли. Пройдя несколько шагов, я увидел впереди какого-то человека с фонарем. Увидев свет, я приободрился и крикнул этому человеку: «Господин, куда вы идете?» Не получив ответа, я ускорил шаг, но все не мог догнать идущего впереди. Наконец, я перешел на бег, но и тогда не смог его догнать. Господин с фонарем все время держался от меня на одном и том же расстоянии. Тогда я замедлил шаг, думая о том, что если фонарь господина освещает мой путь, мне больше ничего от него и не нужно. Человек с фонарем все время шагал впереди. Шел проливной дождь и луч фонаря был моим единственным маяком. Я шел без зонтика, но промокли у меня только ноги, ступавшие по влажной земле, и ни одна капля дождя не коснулась моего тела. Я шел и недоумевал, каким образом мой путь оказался так легок. Когда я дошел до дома, человек с фонарем исчез, и только тогда, я понял причину отказа Свами. Осознавая, что меня коснулась доброта такого великого человека, я с исступлением принялся кланяться в сторону его жилища. Я начал думать о том, какой добродетельной будет моя жизнь, если я пройду посвящение у такого могущественного святого. «Завтра я обязательно должен пройти обряд посвящения», — с этими мыслями я поужинал и лег спать, не уставая восхищаться невероятными деяниями Свами. Я быстро уснул.

На пятый день Магха, я пошел в хижину Свами, поприветствовал его, и мы пошли совершать омовение. Он никогда не находился в воде меньше двух часов, и я оставался ждать его на берегу гата. Когда же Свами выходил, я вытирал его, и мы возвращались в хижину. В этот день я повел себя обычным образом. Всю дорогу к купальне и обратно Свами рукой обнимал меня за шею. Когда мы вернулись, Свами сел на возвышение, а я на свое место на полу. Через некоторое время, когда все посетители ушли, Свами показал мне позу асаны, прочел мантру и объяснил мне ритуал. Потом Свами сел и сказал: «Говори столько, сколько нужно для совершения действия. Не трать время на лишние предложения. Излишние разговоры уменьшают силы. Не завидуй чужой религии. Человек добивается Спасения посредством той религии, в которую верит. Еда, питье и другие телесные наслаждения не причиняют вред религии, они только откладывают Спасение. Мусульманин тоже может добиться спасения. Человек, который терпеливо и преданно призывает Бога, Его увидит». Свами помолчал и продолжил: «Ничто из тех событий, которые так тебя поразили, не являются невероятными. Человек, если он искреннен, способен на все неземные поступки. Человек не создан только для поглощения пищи и удовольствий. Все качества, присущие Богу, присущи так же и человеку. Бог создал человека по своему желанию и сделал его высшим существом, наделив всеми Своими силами. Но никто не знает, как использовать эти силы. Кто не мечтает познать и увидеть высшую силу, которая создала эту землю и наделила нас способностью работать, разговаривать, понимать и ходить, которая всегда с нами? Если человек думает об этом, но не разбирается в сущности , не обладает терпением и не получает даршан[21] за десять дней, он может потерять веру в Бога. Однако если человек жаждет всем сердцем и старается изо всех сил, он непременно увидит Бога. Есть сущность, создавшая Вселенную и присутствующая повсюду и всегда, и это Бог. Он вездесущ. Его можно найти только с помощью силы знания и мысли. И любой человек способен Его понять, если будет стараться».

Выслушав урок Свами, я спросил: «Неужели возможно увидеть Бога?» Свами ответил: «Даршан можно обрести, совершая молитвы и получив благословение гуру. Ты действительно этого хочешь?» Я немедленно воскликнул от всего сердца: «О, Господин! Если это произойдет, моя жизнь обретет смысл. Сегодня мне выпало счастье лицезреть Бога в облике гуру. Только само Божество может помочь человеку лицезреть Бога». На это Свами сказал: «Сегодня вечером твое желание исполнится. Солнце уже высоко, ступай домой». В тот день я вернулся в хижину не после обеда, как обычно, а вечером. Поклонившись Свами, я сел подле него. Через некоторое время Свами отвел меня в маленькую комнату. Мы сели и Свами сказал: «Иди и посмотри на изваяние Кали в маленьком зале рядом с моим помостом». Я пошел и увидел каменное изваяние Богини-матери. Вернувшись к Свами, я рассказал ему об этом. Он со смехом спросил: «Хочешь увидеть Богиню-мать здесь?» Я ответил: «Божественный гуру, неужели мне выпадет такое счастье? Я точно так же сочту за честь лицезреть Кали, как и Дургу[22]. Если ты позволишь мне ее увидеть, я буду счастлив». Попросив меня сидеть неподвижно, божественный гуру приступил к медитации. Примерно через час, закончив медитировать, он позвал Кали. Я своими глазами увидел, как каменная Кали медленно направилась к Свами. В свете лампады я видел, как верховная Богиня царственной поступью, во всем своем великолепии, приближалась к нам. Я был поражен. Я почувствовал желание позвать ее и поклониться. В тот момент я понял, что рядом со мной сидит гуру, а передо мной стоит Богиня-мать. И, если в этот миг я умру, то попаду в рай. Переполненный радостью и ужасом, я не мог произнести ни слова. Безжизненный камень ожил а я, будучи живым человеком из плоти и крови, сам будто превратился в каменное изваяние. Когда я пришел в себя, Свами сказал: «А теперь иди и проверь на месте ли статуя Богини». С бьющимся от страха сердцем и дрожью в ногах я пошел к статуе и увидел, что ее там нет. Я испугался еще сильнее и побежал обратно. Свами с улыбкой предложил мне присесть. Опустившись на пол рядом с ним, я увидел Богиню. Все было как раньше, только у нее не был высунут язык , и она не попирала ногами Шиву. Спросив разрешение у Учителя, я поклонился Матери и, осыпав пылью с ее ног свой лоб и тело, наделил свою жизнь чистотой и смыслом. Ноги Матери были мягкими, как у человека. Помолчав, Свами сказал: «Теперь в тебе не должно остаться сомнений». Я пристально наблюдал за происходящим. Некоторое время спустя Свами попросил Мать вернуться на место. Тогда Богиня, принявшая облик маленькой девочки, медленно вернулась на место и застыла там каменным изваянием. Я спросил: «Гуру, как камень может ходить? Возможно ли то, что я видел?» И Свами ответил: «Как передвигается твое материальное тело?» Я сказал: «В человеческом теле есть душа и жизнь, поэтому оно может ходить и разговаривать». На это Свами сказал: «Душа и жизнь могут перейти в землю, камень и металл по желанию гуру. И когда это происходит, статуя может ходить, говорить и даже слушать». С этими словами он со мной попрощался и, дал мне разрешение пойти с ним утром на омовение. Подошел к своему помосту и лег, я же отправился домой.

Следующим утром, на шестой день месяца Магх, мы вместе пошли в купальню. В гате Панч Ганга Свами сказал: «Приходи вечером. Сегодня ты завершишь свою работу и тебе больше не придется ко мне приходить». Выйдя из воды, я вытер губкой его тело, и мы отправились в хижину. В полдень Амба Деви принесла ему обед. Приказав мне уйти домой, он принялся за трапезу. Я вернулся домой, поел и лег спать. Я долго спал и проснулся только к вечеру. Придя в ашрам, я поклонился Богам и Свами, сел и увидел рядом с ним четыре качори[23]. Два качори он отдал мне, а оставшиеся съел сам. Мы с ним пошли в ту же маленькую комнату. Я подождал, пока он сядет, и сел подле него. Рассказав мне о двух-трех возможностях достижения самопознания, Свами сказал: «Смотри, Чаран! Теперь ты связан обязательствами. Ты должен ежедневно выполнять предписанные тебе ритуалы. Ты не имеешь права относиться к этому небрежно, потому что я не буду делать это за тебя. Если у тебя нет времени в течение дня, делай это вечером. Если нет времени вечером, займись этим ночью. Я не приму никаких отговорок о том, что у тебя не было на это времени. Если ты будешь пренебрегать своими занятиями, я непременно об этом узнаю».

После паузы Свами повторил: «Как я уже упоминал, Бог создал человека как высшее существо, передав ему все Свои силы. Поэтому человек может творить, как Бог. И я тебе это продемонстрирую. Этот пример убедит тебя в том, что человек является Богом. Бог присутствует в сердце человека и в его душе. Человеческое тело, которое ты называешь «Я» — ничто иное, как Бог. Он – это все. Всегда помни, что «Я» — это ничто. Нет ничего моего. Всегда дорожи следующими четырьмя ценностями: равенством, обществом праведников, медитацией и уравновешенностью. Не имей привычки вступать в споры о религии. Если при тебе начинаются подобные споры, уходи. Ты наверняка слышал, как Мать Кали связала плот для набожного Рама Прасада Сена. Но слышал ли ты, чтобы он когда-нибудь спорил на богословские темы или пытался обратить других в свою религию?»

После этой речи Свами попросил меня посидеть с закрытыми глазами, а сам предался медитации. Час спустя, он обратился ко мне с такими словами: «Открой глаза и посмотри, где мы сидим». Я открыл глаза и понял, что комната исчезла. Я увидел кровать в середине Ганга. На ней лежала белая подушечка, лоскутное одеяло и белая простыня. По краям лежали еще три белые подушки. Над кроватью висела очень красивая сетка от москитов, а под ней лежал Свами. Он был очень красив, а рядом с ним сидел я. Это была реальная картина, которую я увидел. Он мне сказал: «Если кровать на Ганге, посмотри, есть в реке вода или нет». Я наклонился и потрогал руками воду. В этот момент я испугался, что мы пойдем ко дну, и ухватился за Свами. Через несколько минут он попросил меня снова закрыть глаза. Я некоторое время сидел с закрытыми глазами, а потом Свами попросил меня сказать ему, где мы. Я открыл глаза и увидел, что мы в хижине. Он лежал на своей лежанке, а я сидел рядом с ним. Я был поражен и думал о том, каким реальным было это видение. Как деяния, которые кажутся недоступными даже Богу, доступны человеку? Свами сказал: «В этом нет ничего удивительного. Если человек достаточно развит, он способен на все. Я показал тебе это с той целью, чтобы ты в это верил и сам был на это способен». С этими словами Свами отослал меня домой. Всю ночь я не мог уснуть, беспокойно размышляя о событиях прошедшего дня.

Назавтра, на седьмой день месяца Магх, мы со Свами совершили обряд омовения в Ганге, пришли в хижину и сели на свои места. Я думал о том, что если гуру обладает властью вершить такие чудеса, на какие же еще деяния он способен. Я хотел узнать побольше о его жизни и принялся расспрашивать его об этом. Он не обратил внимания на мои вопросы. Когда я стал спрашивать настойчивее, он сказал, что знает о том, что я сдружился в хижине с его учеником, Махатмой Свами Кали Чараном, и тот рассказал мне всю биографию Свами, начиная с детства и заканчивая приходом в Кашидхам. Свами сказал, что этот ученик мне очень симпатизирует и в данное время пребывает в Харидваре.

Гуру положил на землю одно одеяло, накрылся другим и приготовился ко сну. Мне было больно на это смотреть. Я сходил за платком, простыней и накрыл Свами. Он рассердился, увидев платок, и сбросил его на землю. Свами был в таком состоянии, что я очень испугался и, схватив его ногу, начал просить прощения. Через некоторое время он успокоился, и я пообещал больше не пытаться его укрывать. Тогда он сказал: «Не переживай. Принеси мне одеяло и иди домой». Когда я шел из дома в хижину, я купил два хороших одеяла, один асан и принес их Свами. Увидев это, Свами не сказал ни слова, и я немного приободрился. Приказав разложить одно одеяло, он спустился помоста. Когда одеяло было разложено, он положил на него второе и сказал: «Это хорошо. Возьми платок, я буду очень рад». Я отдал простыню Мангалу Дассу и оставил платок себе довольный, что Свами сменил гнев на милость.

Я ходил в хижину каждый день и таким образом прошел месяц Магх, Пхальгун[24] и 24 дня Чайтры[25]. На 25 день Чайтры я, как обычно, сидел рядом с гуру. Во время разговора с посетителями он мне сказал: «Не рассказывай неверующим об увиденном и услышанном. Живи в мире, полагаясь на религию. Работай с прилежанием. Никогда не отказывайся от главного – поклонения Богу. Ты увидел, записал и понял все самое важное. Тебе не нужно здесь оставаться. Через несколько дней возвращайся домой». Я выразил ему свое желание не возвращаться в мир и остаться с ним, но он сказал: «Ты женат. Неужели я должен содержать твою жену? Ты не можешь здесь оставаться». Я смиренно ответил: «Я должен пойти в Харидвар, иначе уже не смогу попасть туда до конца жизни. Но сейчас неблагоприятный месяц для посещения». На это Свами сказал: «В первый день предстоящего фестиваля Санкранти[26] иди в Праяг через Айодхья. На берегу реки Гхагхра в Айодхья живет Свами Рамм Дасс. Получив его даршан, получи так же даршан Учителя Сурдаса в Праяге, а потом иди в Харидвар».

В первый день Санкранти я попросил у Свами разрешение пойти в Айодхья и сказал ему: «Гуру! У меня остался последний вопрос, на который я хочу получить ответ. Ты помог мне понять всё, но объясни мне, избавился ли я от греха или нет. И если можно докажи мне это». Свами ответил: «Чтобы ты поверил, с твоих ладоней сойдет слой кожи». И действительно, когда я вернулся из Харидвара, с моих ладоней сошел слой кожи, как бывает после ожога, и многие это видели. Итак, я поклонился Свами, осыпал лоб пылью с его ног и направился к выходу. Благословляя меня, Свами произнес: «Если у тебя возникнут какие-то сомнения, приходи ко мне». Я сказал: «Позволь мне на обратном пути хоть краем глаза тебя увидеть». Он ответил: «На обратном пути побудь несколько дней в Каши». Я поклонился и покинул хижину.

На 31 день месяца Чайтры я пришел в Айодхья. Пробыв в городе три дня, я приступил к исполнению долга. На берегу Гхагхры я нашел Махатму Свами Рама Дасса. Тот медитировал. Желая чему-то у него научиться, я присел рядом. Два часа спустя он открыл глаза и сказал: «Почему ты сидишь рядом со мной? Твое желание осуществилось». Ничего не сказав, он закрыл глаза. Понимая, что я больше ничего от него не услышу, я ушел.

На следующий день я направился в Праяг. Пробыв там семь дней и выполнив все свои обязанности, я, следуя совету гуру, пошел за даршаном Бабая Сур Даса. По дороге к Гангу есть маленький канал, который пересекает мост. У моста сидел Махатма Сур Даса и медитировал. Даже если рядом с ним сидеть три часа, это не мешает его медитации. Люди рассказывали, что до полицейского мятежа он сидел в одной позе в жару и холод, двенадцать месяцев подряд, днем и ночью. В день полицейского мятежа в том месте, где сидел Махатма, должны были начаться волнения, и его попросили уйти. Но, как ни старались полицейские, они не смогли нарушить концентрацию Махатмы. Тогда они подожгли дощечку и бросили на его ногу. Примерно через полчаса он вышел из медитации и спросил полицейских: «Почему вы так со мной жестоки?» Они сказали: «В этом месте будет бой, ты должен уйти». Махатма ответил: «Если мне суждено умереть от снаряда, этого все равно не избежать. Воюйте, не волнуйтесь за меня. Я не могу отсюда уйти». С этими словами он приступил к медитации. В этом месте действительно прошел бой, но Махатма не пострадал. На его правой ноге остался след от ожога, но он не прерывал медитацию. Его тело было таким худым, что казалось, кожа натянута прямо на кости. Я просидел рядом с ним до самого вечера.

На следующий день я пошел в Агру. Осмотрев Тадж-Махал и другие достопримечательности, я отправился в Матхуру. Пробыв там три дня, я пошел во Вриндаван. Во Вриндаване я пробыл семь дней, а оттуда направился в Харидвар через Дели. Прибыв в Харидвар и исполнив все ритуалы, я встретился с Махатмой Свами Кали Чараном, другим учеником гуру. Благодаря его доброте, я получил даршан от четырех святых в Канкхале. На следующий день, когда мы с Махатмой отправились на омовение к Гангу, я познакомился еще с двумя учениками моего Учителя – Свами Брахманандом и Махатмой Свами Бхолой Натом. Мы вчетвером провели в Харидваре очень приятный месяц. Я проникся к ним глубокой симпатией, а они обещали не забывать меня и встречаться со мной время от времени.

Потом я вернулся в Кашидхам и в первую очередь пошел в хижину Свами, поклонился ему и сел подле него. Он сказал: «Теперь твоя работа закончена, тебе больше не нужно здесь оставаться. Иди завтра в Мунгер. Ты приехал сюда на три месяца, но прошло восемь. Ты не должен медлить ни дня. Завтра ты должен вернуться домой. Не беспокойся о своей работе, никто не сможет отнять её у тебя».

Посыпав лоб пылью с его ног, я пошел к Такуру Мангалу Дассу и, после долгой беседы, попрощался и с ним. На следующий день я уехал в Мунгер.

В тот же период, когда я стал учеником Махатмы Свами Трайланга, в Бомбей приехали мадам Бладабхаски и полковник Альберт. Они основали общество «Йога-шастра[27]», целью которого было изучение и внедрение йоги. Время от времени они устраивали публичные представления, показывая людям чудеса йоги. Когда я спросил Свами, каким образом эта дама обрела познание в йоге, он сказал: «Это не результат йоги. Все, о чем ты слышишь, чистый обман. И скоро это станет известно». И действительно, несколько дней спустя, христианка мадам Кусум, коллега мадам Бладабхаски, вывела её на чистую воду и рассказала о том, что действительно происходило в Бомбее. Об этом событии шумел весь мир и жуликов обличали все газеты. С тех пор я ни разу не слышал о махинациях мадам Бладабхаски. Я был поражен проницательностью и пророчеством Свами.

Вернувшись в Мунгер, я встретился со всеми знакомыми и рассказал о неземных деяниях Свами Шри Ядунату Багчи и Парибраяку Шри Кришне Прасанна Сену (основателю Общества изучения священных рукописей и письменностей Мунгера). Я так же рассказал им немного о себе и показал две тетради с проповедями Учителя. Их поразил мой рассказ и они стали настаивать на том, чтобы я отвел их в Каши и добился для них даршана от Свами.

Постепенно мои рассказы стали очень популярны, и я начал опасаться последствий. Через год я вместе со Шри Кришной Прасанной Сеном поехал в Каши. Поскольку я знал, что до вечера со Свами нельзя будет уединиться и поговорить, мы пошли в хижину очень поздно. Поклонившись богам и Свами, мы сели подле него. Через некоторое время Свами посмотрел в нашу сторону и сказал: «Шри Кришна! Ты обладаешь крайним высокомерием. Ты думаешь, что если Великий Кришна был воплощением Бога, то ты являешься воплощением Великого Кришны. Тебе хочется, чтобы все тебе поклонялись. Ты без малейшего стыда и колебания дашь брамину пыль со своих ног. Твое будущее трагично. Ты обыкновенный человек, но обладаешь ораторским талантом. Когда тесто кладут в топленое масло, оно шипит. Но когда тесто прожаривается, оно начинает тихо плавать в масле. Точно так же шипишь и ты. И только когда шипение утихнет, ты сможешь приблизиться к богослужению. Сейчас ты от этого далек». Услышав эти слова, Шри Кришна Прасанна Сен ничего не ответил и не выразил никакого интереса. Некоторое время спустя нас попросили уйти. Господин Сен отправился искать Общество изучения священных писаний в Покхаре, я же, пробыв три дня в Каши, вернулся в Мунгер. Свами наказал меня за мою болтовню о нем. Я попросил прощения за свою ошибку и сказал: «Гуру, твои неземные силы и сверхъестественные деяния окутаны свечением. Я не смог сдержаться и рассказал об этом близким друзьям».

Господин Сен несколько дней провел в Покхаре, потом купил дом в Катре, назвал дом «Йога-Ашрам» и принялся распространять религию. С того времени он называл себя Свами Кришна Нанд.

Через год, в месяце Ашвин[28], мы с Бабу Ядунатом Багчи пришли в Каши во время праздника Пуджи. Вечером мы оба пошли в хижину Свами. Мы поклонились Богам и Свами и сели подле него. Увидев нас, Свами сказал: «Видишь ли, Ядунат, ты испортил себя, прочитав много священных текстов. Ты не мог успокоить свое сердце. Сначала ты должен обрести покой, а потом вступить на путь к Спасению. Ты хочешь пройти у меня посвящение, но у меня уже есть пятеро учеников. Я больше не буду никого посвящать. Посвящение может обернуться грехом, потому что, когда ученик не выполняет свои обязанности, их должен выполнять гуру. Невыполнение обязанностей – великий грех. Учитель должен заботиться о прогрессе ученика, поэтому я не возьму на себя твой грех. Однако ты можешь пройти посвящение у моего ученика, теперь равного мне, Махатмы Свами Кали Чарана. Перед посвящением ты должен очистить свое тело». Свами описал Ядунату процесс очищения и сказал, что в Каши, в день полнолуния месяца Вайшакх[29], эту работу совершит добрый брамин. Потом Свами сказал: «Ты работаешь главным клерком в своей конторе. У тебя много забот. Последние 22 года ты не ешь вегетарианскую пищу. Через несколько дней ты почувствуешь жжение в своем теле. Если ты хочешь быть здоровым, после приезда домой не ешь рыбу. Если ты уйдешь со службы, то в этом не будет необходимости». После паузы Свами продолжил: «Пойми, Ядунат, мало быть верным индусом. В Джамалпуре ты так рассердился на своего подчиненного, сына брамина, за то, что тот не закинул в отхожем месте джанеу[30] за ухо, что хотел помешать его повышению. Это показывает, что ты не понимаешь причину и значение джанеу. Святая нить чиста, моча не чиста. Джанеу наматывается на ухо, чтобы на нее не попали капли мочи». Господин Багчи потерял дар речи, услышав от Свами эту историю. В то время старший сын Багчи, Шриман Сародж Нат, должен был пройти обряд савершеннолетия. Мы надеялись, что Сародж Нат и будет тем самым добрым брамином. Когда Свами назначил дату обряда, он приказал нам уйти. Мы поклонились и ушли полные надежд.

На следующий день, по дороге в хижину, мы увидели в гате Мани Карника Махатму Свами Бхолу Ната. Мы вместе пошли в хижину и, поклонившись, сели подле Свами. Когда волна посетителей спала, Свами обратился ко мне со следующими словами: «Никогда больше не води сюда людей. Если хочешь прийти, приходи один или не приходи вовсе». Произнеся эти слова, Свами попросил меня проводить Свами Бхолу Ната в его хижину. Когда мы вышли, Свами Бхола Нат дал мне понять, что неприлично собирать вокруг Учителя толпу. С тех пор Бхола Нат проникся ко мне глубокой симпатией и несколько раз приезжал ко мне в Мунгер. Прожив в Каши семь дней, мы с господином Багчи вернулись домой.

По возвращении в Мунгер господин Багчи попросил брамина Шри Шашадхара Тарка Чурамани провести церемонию очищения своего тела, но тот отказался. Тогда обеспокоенный господин Багчи принялся искать другого брамина для очищения своего тела в Навдипе и Бхатпаре, но никто не соглашался отправиться в Каши и принять пожертвование за эту церемонию. Господин Багчи начал серьезно опасаться, что не найдет брамина. Назначенный день был уже близок, но он никак не мог решить эту задачу. Багчи от волнения не мог сдержать слезы. Когда до назначенного срока оставалось четыре дня, из Каши приехал Махатма Свами Бхола Нат и сказал: «Ядунат очень переживает из-за брамина и Махатма Свами Трайланга нашел ему брамина в Каши и прислал меня за Ядунатом». На следующий день господин Багчи вместе с Махатмой Свами Бхола Натом поехал в Каши и потом, получив очищение от найденного Трайлангом Свами брамина, через семь дней вернулся в Мунгер. С того дня мы с господином Багчи часто беседовали о невероятных способностях и безграничной доброте Свами Трайланга. Спустя пять или шесть лет после этих событий, еще один ученик Махатмы Свами Трайланга, Махатма Свами Кали Чаран, приехал в дом Багчи, в Хали Шахар, и провел церемонию посвящения. Однажды хозяин аптеки, в которой я работал, Шри Махендер Лал Гош (прежде он был школьным учителем и поэтому все называли его Мастер Махашая), сказал: «Умачаран! Судя по бухгалтерским книгам, в кассе не хватает 600 рупий. Постарайся вспомнить, не выдавалась ли кому-нибудь такая сумма». Я долго думал и пришел к выводу, что никому не давал таких денег. В аптеке были два железных сейфа, от которых имелось четыре ключа. Два ключа были у меня, а два у хозяина. Я спал в комнате, в которой стояли сейфы. Мы оба сопоставили наши счета с бухгалтерскими книгами, но не нашли никаких ошибок и забеспокоились. Ни он, ни я не были ворами, а третьего человека там не было. Было исключено, что деньги мог взять хозяин, поэтому оставалась только одна версия – их взял я. Постепенно об этом начали распространяться слухи. Прошло три месяца, но денег так и не нашли. Я подумал, что если хозяин будет настаивать, все как один назовут меня вором. Ломая голову и не зная, что предпринять, я решил довериться судьбе и отправиться за советом к Учителю. Не сказав никому ни слова, я поехал в Каши, пришел к Учителю и, поклонившись, занял место подле него. Посмотрев на меня с улыбкой, Свами сказал: «Ты запутался с деньгами?» Я ответил: «Да, господин, произошла путаница с деньгами, и я решил обратиться за помощью к тебе». Он сказал: «Твой хозяин Махашая такой же честный, как и ты. В такой-то день такого-то месяца 500 рупий было отправлено в Калькутту. Из этих денег 300 рупий получил Наг Сингх Прасад Дутта и еще 200 – компания «Смит Стенстрит». Ты сам вел учет. Квитанция на переводы лежит в такой-то папке в таком-то месте в аптеке. Получатели сообщили, что деньги пришли. И даже тогда ты не вспомнил и не внес в расходную часть никаких цифр. Оставшиеся сто рупий вернет Мастер Махашая. Где они и на что они были потрачены, я тебе сказать не могу».

Потом Свами добавил: «Ты так прославил меня в Мунгере, что ко мне часто приходят оттуда люди и просят совершить для них обряд посвящения. Мне стало трудно здесь жить. И теперь ты не можешь оставаться в Мунгере. Вернувшись домой, ты должен подать прошение о переводе на работу в провинции Ассам». Я сложил руки и произнес: «Я тебя не прославлял, я рассказал о тебе всего нескольким людям. Огонь нельзя забросать пеплом. Слухи о твоих удивительных деяниях сами достигают людских ушей». После этой беседы Свами произнес слова, которые меня чрезвычайно потрясли и опечалили: «Через пять или шесть лет я покину это тело. Где бы ты ни жил, я извещу тебя об этом заранее. Услышав об этом, немедленно приезжай. А теперь тебе пора уходить, завтра же возвращайся в Мунгер».

На следующий день я уехал в Мунгер. Придя в аптеку, я застал там Мастера Махашая и господина Багчи. Увидев меня, Мастер Махашая сказал: «Умачаран! Объясни, где ты пропадал столько дней?» Я ответил, что уезжал, чтобы разобраться в истории с пропажей денег. Тогда господин Багчи спросил: «Ты ездил в Кашидхам?» Я ответил: «А куда же еще?» Тогда оба с любопытством спросили, что сказал мне Свами Тайланг. Сначала я нашел и показал им две квитанции, а потом рассказал всю историю. Оба слушателя были поражены моим рассказом, а Мастер Махашая все еще недоумевал по поводу оставшихся ста рупий.

За несколько дней до происшествия с деньгами оба сейфа были покрашены. Дней через десять после моего возвращения из Каши, когда Мастер Махашая подошел к сейфу, чтобы вложить туда деньги, он вдруг громко меня позвал. Мы с господином Багчи, сидели на улице, быстро прибежали на крики Махашая. Тот сказал нам, смеясь: «Мы нашли сто рупий. Видишь купюру, прилипшую к сейфу?» И с этими словами он дал мне запачканную краской купюру. Мы были поражены.

Не имея ни малейшего желания уезжать из Мунгера, я не разослал никаких заявлений. Только через год я отправил заявление главному инженеру в Ассам. Дней через десять или двенадцать я получил письмо с предложением поступить на работу помощником мастера второй категории с зарплатой в 50 рупий в месяц и с денежным пособием в 15 рупий. Я должен был ехать в Шив Сагар. Я был расстроен тем, что мне придется покинуть Мунгер. Я научил Мастера Шабиба работать на кассе и попросил у него разрешения уехать. Но он и остальные сказали мне: «Мы ничего не понимаем. Ты не можешь уехать. Мы будем платить тебе 50 рупий в месяц и не отпустим тебя». Я не согласился и время от времени напоминал о своей просьбе меня отпустить, но хозяева не обращали на это внимания. В подобных пререканиях прошел почти месяц. За это время из Ассама пришли две телеграммы. Мастер Махашая и остальные принялись убеждать меня остаться и заявили, что не отпустят меня. В третьей телеграмме было сказано: «Если вы не приедете, напишите». Я не мог решить, что мне делать и, не сказав никому ни слова, поехал в Кашидхам и рассказал обо всем Учителю. Тот сказал: «Ты должен туда поехать, ты не можешь оставаться в Мунгере». Тогда я подумал, что, если я поеду через Мунгер, мне будет трудно уехать в Шив Сагар. И, не заезжая в Мунгер, я вернулся домой и, пробыв дома около десяти дней, отправился в Шив Сагар.

Я знал, что, уехав в Ассам, нескоро смогу вернуться домой. Поэтому за те десять дней, что я провел дома, я решил найти три шлока, написанные мной в моей предыдущей жизни (как рассказал мне Свами Трайланга). Отправившись в дом, о котором рассказал мне Свами, я представился хозяину дома, но, так и не решившись заговорить о волнующем меня предмете, ушел восвояси. Но я твердо решил найти другой способ. Через год, меня перевели в Гола Гат. Я прожил там месяца три или четыре, когда к нам на должность мастера приехал юноша из училища в Рурки. Мы жили в одном доме и подружились. По странному совпадению через три месяца юноша женился на девушке из того самого дома, в котором находились те три шлока. Мы с ним решили вместе поехать к родителям его жены, но через год юношу перевели в провинцию Сагар в Уттар-Прадеш (теперь Махдья-Прадеш). Тогда я написал тестю юноши следующее: «Мне рассказали, что над южной дверью первого этажа в вашем доме написаны три прекрасные шлоки на санскрите. Не будете ли Вы так любезны переписать их и прислать мне? Я буду Вам крайне признателен». Тестю моего друга понравилось письмо, и он прислал мне три шлоки, а так же попросил меня навестить его при случае. Я подумал, что этого юношу прислал в Гола Гат сам Учитель. Я привожу здесь эти три шлоки:

1. Как человек выбрасывает старую одежду и надевает новую, так душа покидает прежнее тело и вселяется в новое.

2. Как реки, текущие в разных направлениях, в конечном итоге вливаются в один океан, точно так же, какими бы разными ни были человеческие стремления и способы поклонения Богу, в конце концов человек приходит к Спасению.

3. Несмотря на то, что Бог, лишенный надменности и зависимости, чист и не имеет формы, в интересах верующих Он принимает разные обличья.

В 1294 году, в месяце Агхан, когда я работал в Гола Гате, я получил от Свами письмо: «Через месяц я покину свое тело. Я сообщил об этом всем моим ученикам и последователям, сообщаю и тебе. Приезжай. Тебе дадут отпуск, как только ты об этом попросишь». Мне дали трехмесячный отпуск и, не заезжая домой, я помчался в Кашидхам.Там я узнал, что до того момента, как Свами покинет свое тело, осталось всего десять дней. В хижине собрались Свами Садананд, Свами Кали Чаран, Свами Брахмананд, Свами Бхола Нат, два парамхана и Мангал Дасс Такур. За два дня до назначенного срока Учитель позвал всех нас , прочитал каждому проповедь, сказал: «Нужно подготовить мой гроб. Когда я покину тело, положите меня в гроб и завинтите крышку. Прямо напротив Панч Ганга, бросьте гроб в воду. Не совершайте никаких ритуалов и не читайте над гробом молитвы». За день до назначенного срока Учитель сказал: «Возьмите завтра лодку. Когда я покину тело, отвезите гроб на лодке и бросьте его в воду». Помолчав, он добавил: «Если кто-то хочет мне что-то сказать или о чем-то спросить, сделайте это до вечера. Завтра со мной никто не должен разговаривать». Мы просидели рядом с ним всю ночь. К нему приходило много монахов и парамханов. Он ответил на все их вопросы. В конце концов я сложил руки и спросил: «Гуру! Какой будет моя судьба? Все делают свое дело, но я не делаю ничего. У меня ничего нет». Учитель сказал: «Продолжай работать, как работаешь. Не сдавайся». Потом он позвал Кали Чарана и попросил его, указав на меня: «Присматривай за ним. Не давай его в обиду. Если нужно, время от времени навещай его и помогай ему продвигаться вперед. Теперь его Спасение на твоей совести».

В тот день, когда Свами Трайланга должен был покинуть свое тело, в Каши поднялся шум. Все говорили только об этом. Все хотели посмотреть на это событие. Мы приготовили гроб, подушку, простыню и остальные необходимые вещи. Была снята лодка. Между восемью и девятью часами утра Учитель вошел в комнату, сел на асан и сказал: «Закройте все двери и не открывайте их, пока я не постучу». С этими словами Учитель углубился в медитацию. Мы закрыли дверь и принялись ждать. Около трех часов мы услышали стук, дверь открылась и Свами вышел на террасу. Он приказал принести гроб и сел в йогасану. В 1887 году от Рождества Христова, в 1294 году по Бенгальскому летоисчислению, на одиннадцатый день второй половины месяца Пош, незадолго до вечера, в возрасте 280 лет, Махатма Свами Трайланга покинул свое тело. Мы вместе положили его в гроб и завинтили крышку. Потом, положив гроб в лодку в гате Панч Ганга, поплыли. На набережных было так людно, как бывает во время праздников. Вечером, в назначенный час, гроб с телом Учителя был опущен в воды Ганга и пошел ко дну. Вместе с ним пропали все мои надежды, мое сердце защемило от боли и я почувствовал, что потерял силы, мудрость и защиту.

Махатма Свами Трайланга всегда заботился о благополучии ближнего. С какими бы проблемами к нему ни обращались, он разрешал их еще до того, как проситель успевал задать свой вопрос. Большинство современных индусов не в состоянии постигнуть высших ступений индуизма, поэтому их отличает недостаток веры. Сама жизнь Махатмы Свами Трайланга говорит нам следующее: «Вы не должны разочаровываться. Священные книги описывают самые дальние рубежи и, если мы будем стараться, мы их достигнем». Все, кто видел невероятные деяния и божественные способности Свами Трайланга, понимают, что он был живым воплощением Бога.

Свами поставил в своей хижине идолы Богов и Богинь, чтобы совместить философское знание с процессом поклонения. В соответствие с учением, любой человек может ощущать власть Бога. Трайланга Свами был брамином и, живя жизнью праведника, как того требует индуизм, показал, как выглядит кульминация жизни. Не думая о недостатках и преимуществах других религий и не завидуя их поборникам, он смиренно служил индуизму. Все это описано в его биографии. Несмотря на свои безграничные возможности, он был безразличен ко всему мирскому. Он одинакого относился ко всем людям. В нём не было ни агрессии, ни зависти. Следуя его примеру, каждый может стать настоящим человеком.

Индийцы, дети этой планеты, посмотрите на жизнь Махатмы Свами Трайланга. Посмотрите, как он освободился от оков человеческой жизни и нашел путь к Спасению, не думая о личных интересах. Он не видел никакой разницы между Богом, которому все поклоняются, и Высшей Душой, потому что Бог един. Человек, который поклоняется Богу, обладает чистым сердцем, способен достигнуть высшего знания. Человек не должен проявлять неуважение к чужим Богам. Махатма Свами Трайланга никогда не думал о своих радостях или горестях, потому что в его сердце не было места этим чувствам. Когда он обрел высшее знание, в его сердце не осталось места ничему, кроме радости от познания Высшей Души. Он не знал, что такое несчастье. Он жил с ощущением свободы от бремени мирских забот. За свою долгую жизнь, за все 280 лет, он ни разу не испытал боли. И, как бы мы ни называли это состояние, оно представляет собой высшую форму свободы.

Свами часто говорил: ”Высокие стремления сердца принимают форму Бога. Люди, имеющие власть над своими чувствами, с помощью рвения и набожности, могут увидеть лик Бога”.

[1] Представитель высшей касты в Индии, профессиональный жрец в брахманизме и индуизме; в буддийских писаниях — любой нравственно совершенный и учёный человек.

[2] Каменная ступенчатая купальня для ритуального омовения.

[3] Единица веса в Индии, равняется 11,7 граммам.

[4] Санскритский эпический размер, состоящий из тридцати двух слогов: стихи из четырех полу-строк по восемь, или двух строк по шестнадцать слогов каждый.

[5] Разновидность индийского письма.

[6] Священный закон в индуизме.

[7] Мудрец (толкователь законов и религиозно-правовых установлений индуизма)

[8] Девятый месяц по Бенгальскому календарю

[9]Индуистский храм

[10] Задержка дыхания (один из этапов цикла дыхания Пранаямы).

[11] Индуистский ритуал со свечами или лампами.

[12] Одна из каст в индуизме. Принадлежавшие к этой касте индусы исторически получили известность за смелость, проявленную в войне, верность своим начальникам, а также за литературный талант.

[13] В индуизме — «владыка», бог-воитель.

[14] В индуизме — «ветер», «воздух» — бог ветра.

[15] В индуизме — бог мировых вод, а также хранитель справедливости и судья.

[16] Традиционный для брамина пучок волос на затылке.

[17] Десятый месяц Бенгальского календаря.

[18] В древней индийской астрономии созвездия, через которые проходит Луна.

[19] Упражнение, в котором управление энергией и физиологическими процессами в организме осуществляется за счёт перераспределения напряжения в теле.

[20] В индуизме – пища или другое подношение, предложенное Учителем своим ученикам.

[21] Термин в философии индуизма, обозначающий лицезрение, видение Бога.

[22] Тоже самое, что Кали, одно из проявлений Богини-матери.

[23] Блюдо индийской кухни. Тесто с чечевицей, картофелем или фасолью.

[24] Двенадцатый месяц Древнеиндийского календаря.

[25] Первый месяц Древнеиндийского календаря.

[26] Праздник, посвященный Богу солнца.

[27] Учение.

[28] Шестой месяц по Бенгальскому календарю.

[29] Первый месяц по Бенгальскому календарю.

[30] Священная нить, носимая браминами и символизирующая превращение мальчика в мужа. В отхожих местах нить надевают на ухо, чтобы не испачкать.

[5] Задержка дыхания (один из этапов цикла дыхания Пранаямы).